Смертельное сафари
Шрифт:
Но смотрятся они все же сногсшибательно в паре – выглядящая очень молодой мама и сильно похожая на нее дочка, которая макияжем прибавила несколько лет.
– Эй! – вдруг вскрикнула молодая девчонка испуганно, и я в последний момент крутанул руль, уходя от столкновения с трамваем. Глухо стукнули амортизаторы на разбитом асфальте рельс.
После этого я все больше глядел на дорогу, но к разговору прислушивался. Из продолжающейся беседы узнал, что «мамочка» с некоторым небрежением относится к своему избраннику, но в данный момент это самое лучшее из того, что было. Надо
– Какой дом? – буркнул я, когда повернул на Парашютную. По указанию старшей проехал почти всю улицу, а повернув в небольшой проулок, подъехал к металлическим воротам двора недавно построенного элитного жилого комплекса.
– Спасибо, – в один голос поблагодарили девушки меня, выходя из машины. Когда они вместе двинулись к воротам, я полностью открыл стекло и засмотрелся. Было на что – на обеих тугие выцветшие джинсы, плотно облегающие длинные ноги. У мамочки короткая курточка, расстегнутый ремешок которой кокетливо болтался, открывала манящую загорелую полоску голой кожи на талии, а у дочки на джинсах длинная порванная полоска прямо под левым карманом. Выглядит аппетитно, даже очень.
– Фух… – едва слышно вздохнул я.
Вдруг они обернулись, и мама что-то насмешливо сказала дочке, а после этого обе рассмеялись. Весело, задорно, но между собой. Смеялись для себя и надо мной – это хорошо чувствуется. Я отвернулся, покачав головой, и, не удержавшись, тронулся с места с взвизгом резины.
Быстро съездив на заправку неподалеку и залившись на полученную купюру, вернулся к пылающему от лучей утреннего солнца жилому комплексу – мне надо было туда же. Не заморачиваясь набором номера в домофоне, просто перемахнул через калитку – не люблю ждать. Ускорившись и легко пробежав несколько шагов, перехватил дверь подъезда за входящей в него девушкой с коляской. Мило поулыбался и консьержке, узнавшей меня, и молодой мамочке в лифте.
Поднявшись на этаж, позвонил в дверь – ключ у меня был, но я здесь сейчас не живу и самому дверь открывать не стоит. Даже если ждут – я же в гости пришел. Это не мои, если что, идеи – отец так говорит. Хотя он прав, конечно. Как обычно.
– Арье! Наконец ты приехал, – открыв дверь, приветствовал меня отец со сдержанным неудовольствием.
Арье – это по паспорту. И ни мать, ни отец не признались, кому в голову такая замечательная идея пришла. Сам же я всегда, еще со школы, представлялся Андреем. С некоторыми учителями из-за этого общий язык не находил – на имя Арье просто не отзывался. Многих педагогов это расстраивало и будило повышенное желание общаться со мной именно по имени. А потом общаться с моими родителями.
Поморщившись, зашел в прихожую. Не нравится, да, но не будешь же отца просить не называть меня по имени, которое они вместе с мамой придумали? К тому же это я тут пришел денег просить.
Мы с отцом внешне похожи, как две капли воды, – я такой же худощавый, чуть выше среднего роста. Все говорят, что глаза и черты лица у нас одинаковые. Однако характером я пошел в маму, а отец отказывается понять это до сих пор. И раньше он не оставлял попыток перевоспитать меня на свой лад. Поэтому самое, наверное, яркое, что во мне есть кроме пятидесяти пяти килограмм биоматериала, это протест. Неважно чему, главное сам протест.
– Упс, – невольно вырвалось у меня, когда, скинув кроссовки, я заметил аккуратно стоящие две пары изящной женской обуви. «Да не может быть», – сразу же мелькнула успокаивающая мысль.
– Пойдем, Арье, хочу познакомить тебя с Оксаной и ее дочерью, – отец поманил меня за собой в гостиную.
– Епть, – скривившись, я увидел чинно чаевничающих за большим столом своих недавних пассажирок.
Вот ведь, оказывается, не только «флэш-рояль» в жизни бывает. Черт, надо было гороскоп вчера посмотреть, прежде чем в покер играть, – наверняка в моем созвездии ярко-красная комета взорвалась, которая туда раз в тысячу лет залетает.
– Оксана, Милана, – кивнул между тем отец чинно, сделав жест рукой, – знакомьтесь, это Арье, мой сын.
Обе, судя по виду и легкому дуновению воздуха от взметнувшихся ресниц, удивились не меньше меня.
«Интересно, а этой пигалице ее имя нравится?» – мелькнула у меня мысль.
– Пап, слушай, можно тебя на пару минут? – развернулся я к отцу. Желания общаться с дамами у меня совершенно не было.
– Арье, мне не нравится твое поведение, – нахмурился отец, – прошу тебя…
От моего внимания не укрылось, как заерзала на диване кандидатка в невесты, – наверняка ведь подумала, что сейчас вывалю отцу все то, что только что услышал.
«А вот пусть понервничает, – мелькнула удовлетворенная мысль, – нечего надо мной смеяться было!»
– Пап, ну очень надо, честно, – упрямо повторил я и пошел на кухню.
– Сын, почему ты меня позоришь? – быстро прошел за мной отец и встал в проходе.
– Па, дай, пожалуйста, денег в долг, а? Очень надо, – быстро попросил я, – у меня…
– В долг? – удивился отец, покачав головой, – ты у меня за последние три месяца уже взял в долг два раза и ни одного не вернул.
– Пап, ну серьезно, очень надо, я тебе верну, обещаю…
– Когда?
– Ну… наверное, к среде… может быть, к четвергу.
Черт, зря я это сказал.
– Наверное? Может быть? – повысил голос отец, – Арье, это деньги! Это твой бюджет! Не только в одной фразе, но и в контексте целого суждения нельзя употреблять вместе слова «бюджет» и «наверное»! Это несовместимые вещи! Ты со мной согласен?
– Ну, наверное… да, – наступил я на горло собственной песне. Ведь если к Вике в ближайшее время не приехать, как с ней мириться после, не знаю.
– Наверное? – негромко произнес отец, – ты снова говоришь «наверное»?
– Пап, ну ты дашь денег или нет? – не сдержался я.
– Напомни, сколько ты мне должен за те два раза, когда ты у меня денег брал. А еще помоги вспомнить сумму взятки в полицию.
– Я не виноват, ты же знаешь! И я просил тебя взятку не давать этим шакалам! – тот случай, когда мы с парнями ночью вступились за девушку и немного травмировали слугу народа, как впоследствии оказалось, стоил моему отцу довольно приличной суммы. Но я действительно просил его денег в полицию не нести – собирался доказывать свою невиновность самостоятельно.