Смертельное удовольствие
Шрифт:
А ведь проговорился Ялик. Мартын целый месяц работал в системе и ни разу не слышал, чтобы говорили про Кальяна, Глухаря, как будто эти имена были под запретом. Все замыкалось на Карлсона, а все, что выше – темный лес. Конспирация.
– Да знаю я, кто такой Кальян, – усмехнулся Мартын. – Мне его портрет еще в зоне нарисовали.
– Ну да, ну да, ты же там что-то, от кого-то… Тебя пробивали, с тобой все нормально, пацан правильный, не наседка и не стукач… – Ялик, казалось, разговаривал сам с собой.
– Что ты там бормочешь?
– Работа у тебя новая, говорю. На Карлсона ты
Поселок Четниково тянулся вдоль федеральной трассы на несколько километров, начиная от самого МКАДа. Казалось, здесь должны были громоздиться роскошные особняки, но на пути попадались в основном убогие избы. Как объяснил Ялик, поселок давно предназначался под снос, новые дома строить не разрешали.
И все же здесь стояли и богатые дома. Построенные на свой страх и риск.
А в глубине поселка, у самого леса, со всех сторон огороженное забором стояло большое и длинное трехэтажное здание, обшитое пластиком. У откатных ворот дежурил охранник в униформе, а у парадного входа красовалась вывеска. Оказывается, это была гостиница. Там же, за стеклом входной двери, висела и табличка: «Мест нет».
– Места здесь только для своих, – с усмешкой сказал Ялик.
Он оставил машину в парковочном кармане с боковой стороны здания, под старым раскидистым вязом, который умудрились сохранить, когда осваивали участок.
Двор был выложен плиткой, ни газонов, ни клумб, только несколько старых деревьев вдоль забора. И еще пара молодых елочек у ворот сразу за сторожкой.
Из людей во дворе Мартын увидел только охранника в униформе и мужчину в рабочем комбинезоне, который катил перед собой садовый пылесос на колесиках.
С боковой стороны здания стояло несколько машин – обычных, подержанных, видимо, для персонала, парковку перед главным входом занимали автомобили премиум-класса. Возможно, это были машины клиентов. Мартын уже знал, куда он приехал. Это был тот самый «остров мечты», которым грезила Леся.
В здание они вошли через главный вход, в холле за стойкой стояла девушка далеко не самой роскошной внешности. Обычная серенькая мышка в белой сорочке с бейджиком. Там же в кресле сидел крепко сбитый парень в такой же белой рубашке, без бейджика, но с рацией в руке.
Девушке Ялик подмигнул, с охранником поздоровался. Парень поднялся, даже подобрался, как это делают, когда встречают начальство.
– Знакомьтесь, – сказал Ялик, кивком показав на Мартына.
– Олег, – кивнул парень.
Он протягивал руку Мартыну и смотрел ему прямо в глаза. Без вызова вроде бы смотрел, без нажима, но видел он при этом перед собой открытую книгу. Он читал Мартына – и не по слогам.
– Мартын.
– А по имени?
– Уже и не помню.
Мартын лукавил, но совсем чуть-чуть. В паспорте он был записан как Игорь, а в жизни его всегда звали Мартыном. Всегда и везде – в школе, в армии, в зоне. Даже лагерная администрация не называла его по имени, только по фамилии. Мартын, Мартынов… Иногда он даже забывал, что его зовут Игорем.
– Ну, в принципе, нормальный позывной, – улыбнулся Олег, продолжая сканировать гостя взглядом.
– Не позывной, – качнул головой Мартын.
Чистый он, никаких контактов с ментами, и не надо его бояться.
– Кличка?
– Ты ничего не попутал? – стараясь не выходить из себя, спросил Мартын.
– Все, все! – Олег приподнял руки ладонями вперед.
Ялик взял у девушки какую-то карточку, сначала глянул на Олега, затем кивком головы поманил за собой Мартына.
Двор содержался в идеальной чистоте, и холл заслуживал внимания – кафель на полу блестел, пластик на стенах сиял, как будто его только что отполировали. Но ничего особенного в обстановке Мартын не увидел: не было здесь архитектурных изысков в дворцовом стиле, не «летали» ангелочки с луками, не тикали золотые часы с вензелями и прочими завитушками. На окнах – обычные офисные жалюзи, но никак не парчовые шторы с ламбрекенами и фестонами. И лестница вовсе не мраморная. Ступеньки бетонные, перила стальные, панели пластиковые, красным деревом даже не пахло.
– Олег у нас не просто так, – сказал Ялик. – Он человека насквозь видит. Мы его поэтому на вход поставили.
– Ментов отсеивать?
– Почему ментов?
– А кого вам еще бояться?
– Нам бояться! – поправил Ялик.
Они поднялись на третий этаж, холла за дверью не было, сразу начинался узкий коридор, который очень быстро заканчивался, упираясь в дверь, а не в окно. Не было здесь света в конце тоннеля, может, оттого и возникло ощущение тупика.
Ялик остановился возле третьей двери справа, приложил карточку к электронному считывателю. Едва слышно сработал замок, можно открывать дверь.
Мартын прошел в самый обыкновенный гостиничный номер. Коридор узкий – человеку с широкими плечами не развернуться. Санузел тесный, душевая кабинка едва помещалась в нем, раковину, видимо, покупали в магазине для карликов. И комната маленькая, чуть не половину пространства занимала односпальная кровать. И шкаф одностворчатый. Небольшое окно занавешено шторами-жалюзи.
– Здесь будешь жить, – сказал Ялик.
И повел рукой, будто бросал на кровать сумку с вещами.
Но не было никакой сумки, все вещи остались на квартире. Да и не было у Мартына ничего ценного – треники дешевые, тапки, мыльно-рыльные и полотенце.
– Неплохая одиночка. – Мартын обвел взглядом комнату.
– Почему одиночка?
Мартын предостерегающе глянул на Ялика. Номер после генеральной уборки, чужих вещей здесь не было, так что не надо заливать.
– Ну может, приведешь кого-нибудь, – усмехнулся Ялик.
Похоже, он правильно понял Мартына.
– Я думал, девочки приходят.
– Приходят. Но только сами.
– Ну кто-то же рожден, чтобы сказку сделать былью?
– Деньги не рождаются, деньги печатаются.
Ялик ушел, а Мартын прямо в одежде бухнулся на кровать. И закрыл глаза, оставив на губах насмешку. Сомневается в нем Ялик, через Олега протащил, теперь вот в номере закрыл. Может, здесь где-то и «жучок» спрятан или даже видеокамеры. Может, наблюдают сейчас за ним, ждут, когда он на связь с ментами выйдет. Но вряд ли Ялик верит в свои сомнения, если все-таки притащил сюда. Ворота в свой «сим-сим» он еще не открыл, но где пещера, Мартын уже знает. Но никому ничего не скажет, и Ялик зря поместил его на карантин.