Смертельные тайны

Райх Кэти

– Детектив в полиции Квебека.

– До сих пор говорит по-испански?

– Райан знает испанский?

Галиано кивнул:

– Мы часто обсуждали проходящих мимо представительниц прекрасного пола, и никто не понимал, о чем мы говорим.

– Не сомневаюсь, что вы комментировали их ум.

– Нет, способности к вышиванию.

Я пронзила его взглядом.

– Времена были другие.

Появилась официантка – и мы оба занялись добавлением приправ в жаркое, после чего молча принялись за еду. Взгляд Галиано блуждал по ресторану.

Если бы кто-то наблюдал за нами, мог бы принять за пару уставших друг от друга супругов.

– Хорошо ли вы знаете систему гватемальского правосудия? – наконец заговорил Галиано.

– Откуда? Я здесь чужая.

– Но вам же известно, что здесь не Канзас?

Господи! Он вел себя совсем как Райан.

– Мне известно о пытках и убийствах, детектив. Именно поэтому я в Гватемале.

Галиано съел кусочек жаркого и ткнул вилкой в мою сторону.

– Лучше есть, пока горячее.

Я вновь принялась за еду, ожидая продолжения, но он молчал. Напротив наших катакомб пожилая женщина жарила тортильи на комале. Я смотрела, как она подбрасывает тесто, укладывая его на плоскую глиняную сковороду и ставит ее на огонь. Руки ее повторяли одни и те же движения, лицо напоминало деревянную маску.

– Расскажите, как работает система. – Слова прозвучали резче, чем мне хотелось бы, – начала раздражать уклончивость Галиано.

– У нас в Гватемале нет судов присяжных. Уголовные дела расследуются судьями первой инстанции, иногда мировыми судьями, назначенными Верховным судом. Предполагается, что эти судьи – у вас они называются окружными прокурорами – занимаются поиском как исключающих вину доказательств, так и подтверждающих ее.

– То есть они действуют одновременно как защита и обвинение.

– Именно. Если судья-следователь решит, что подозреваемый виновен, дело передается другому судье, который выносит приговор.

– Кто уполномочен отдавать распоряжение о патологоанатомической экспертизе? – спросила я.

– Судья первой инстанции. Экспертиза обязательна в случае насильственной или подозрительной смерти. Но если внешнего осмотра достаточно, вскрытие не проводится.

– Кто отвечает за морги?

– Они находятся в непосредственном подчинении председателя Верховного суда.

– То есть судебные медики на самом деле работают в судах.

– Или в Национальном институте социального страхования, ИГСС. Но – да, судебные медики подчиняются судебной власти. Не так, как, например, в Бразилии, где государственные судебно-медицинские институты работают на полицию. Здесь судебные медики взаимодействуют с полицией очень мало.

– Сколько их всего?

– Около тридцати. Семь или восемь работают в судебном морге в столице, остальные разбросаны по стране.

– Они хорошо подготовлены?

Мужчина начал загибать пальцы – всего три.

– Нужно быть гражданином Гватемалы по рождению, доктором медицины и членом Судебно-медицинской ассоциации.

– И все?

– И

все. Черт побери, в УСАК нет даже программы подготовки судебных медиков. – Имелся в виду Сан-Карлос, единственный государственный университет Гватемалы. – Если честно, не понимаю, почему этим вообще хоть кто-то занимается. Статуса никакого, зарплата дерьмовая. Вы были в столичном морге?

Я покачала головой.

– Напоминает Средневековье.

Подобрав кусочком тортильи остатки соуса, он отставил миску в сторону.

– Судебные медики работают на полную ставку?

– Одни – да. Другие в судах просто подрабатывают, особенно в селах.

Вошла официантка – и взгляд Галиано метнулся влево. Она забрала посуду, спросила про десерт и кофе и ушла.

– Каков порядок действий при обнаружении трупа?

– Вам понравится. Еще десять лет назад покойниками занимались пожарные. Они приезжали на место, осматривали тело, фотографировали его и забирали. Центральная диспетчерская сообщала в полицию, а мы – судье. Затем полицейские следователи собирали улики и брали показания. В конце концов появлялся судья, разрешал пожарным забрать тело, и они отвозили его в морг. Сегодня для этого используются полицейские машины.

– Почему изменился порядок?

– Друзья-пожарные не гнушались деньгами и драгоценностями.

– Значит, судебные медики обычно не появляются на месте событий?

– Нет.

– А Лукас?

– Вероятно, Диас не оставил ему выбора.

Принесли кофе. Несколько минут мы молча потягивали напиток. Я поискала взглядом старуху, и Галиано посмотрел туда же.

– Есть кое-что еще, что вряд ли придется вам по душе. В Гватемале от судебного медика требуется определить лишь причину смерти, а не ее обстоятельства.

Детектив имел в виду четыре термина, которые используются для обозначения обстоятельств смерти: убийство, самоубийство, несчастный случай, естественная смерть. В озере найден труп, вскрытие показало, что смерть наступила от удушения – вода в легких. Причина смерти – утопление. Но упал ли умерший в воду, прыгнул туда сам или его столкнули? Это уже обстоятельства.

– Кто определяет обстоятельства?

– Судья. Окружной прокурор.

Галиано наблюдал за парочкой, что усаживалась в дальнем конце зала. Затем он слегка повернул стул, наклонился и понизил голос:

– Вам известно, что многие причастные к злодеяниям остаются в армии на высоких должностях?

От его голоса у меня по коже поползли мурашки.

– Вы знаете, что многие из тех, кто сейчас занимается расследованием, были или являются непосредственными участниками внесудебных расправ?

– Являются?

Он не сводил с меня взгляда.

– Полиция?

Даже не моргнул.

– Как такое может быть?

– Формально полиция подчиняется Министерству внутренних дел, но фактически она под контролем армии. Вся система уголовной юстиции пронизана страхом.