Смертельными тропами
Шрифт:
Я в бешенстве стиснул зубы — ну зачем поторопился? Если бы не моя глупая поспешность, могли бы его схватить. Повел себя, как дурак.
Ладно, что ж теперь. Макса я упустил, но надо хотя бы понять, что он тут делал.
Подойдя к чаше, я присмотрелся к ней и понял: та самая, из фолианта Ранаи, в которой хранится Черный Хрусталь.
— Все уволок, гад! — процедил подошедший сзади Володька.
— Угу, одни крошки да осколки остались.
Увидев чашу, Раная прижала синие руки ко рту.
— Он всю Мелизору поработит с таким–то запасом!
— Думаю, пора делать ноги, — задумчиво произнес Серега. — Наверняка у Марселя здесь портальная метка стоит. В любую минуту может вернуться с оравой темных.
Обведя взглядом полки с фолиантами и свитками, я повернулся к Катюше.
— Тоже поставь. Даже если тут нет больше ничего ценного, нужно будет вернуться за книгами.
Прежде чем уйти, я долго смотрел на статую Утреса, ощущая странное волнение. Все казалось, будто он хочет что–то мне сказать. И если постоять здесь подольше, можно понять нечто очень важное.
— Димыч, не тормози.
— Иду.
Я шел к выходу, а в спину мне летело беззвучное:
Помоги Марсе–елю–у!
Глава 25. Разоблачение
— Ну как же мы упустили это чучело? — все еще сокрушался Серый. — Пришибли бы его, глядишь, нежить и поуспокоилась бы.
— Моя вина, — вздохнул я. — Спугнул его. Прямо взбесили меня эти пульсирующие сердца.
— Вот именно. Ты парень горячий, я должен был предвидеть твою реакцию и кинуться на него сразу.
— Да перестаньте вы, — сладостно жмурясь, перебил Верлим. — Нариэль еще покарает вашего Марселя, а мы сделали главное — освободили Черный Камень. И при этом, заметьте, никого не убили. А ведь могло случиться так, что нам пришлось бы грохнуть немало своих друзей и соседей.
Я с усмешкой покосился на гнома: после падения стелы с Хрусталем он пребывал в удивительно благостном настроении. Конечно, радовались все, но этот парень просто лучился счастьем.
Позади остались тропа Черного Монаха и Заячьи луга, мы подошли к деревне, и я заметил в стороне небольшой курган.
— Что это?
— Здесь похоронили павших защитников, — со вздохом пояснил Мельхиор.
Я промолчал. Да и что тут скажешь? Десятки ребят, приехавших сюда за Фиолами для больных родственников, полегли по милости Марселя и ему подобных. А я за сегодняшний день дважды его упустил, предоставив уроду возможность и дальше творить свои мерзкие делишки.
Жизнь в деревне кипела. То и дело нам навстречу попадались спешащие жители. У полуразрушенных домов суетились люди: кто–то поднимал упавший забор, кто–то вставлял выбитые окна. У наполовину разобранной баррикады два мужика сцепились из–за сломанной телеги. Засмотревшись на них, я чуть не споткнулся о старика, ползавшего прямо на дороге. Он подбирал и бережно укладывал на расстеленные тряпки кости скелетов, мечи и щиты. На его тщедушном теле болтался стеганый кафтан, явно с чужого плеча.
— Че рот разявил? — недовольно проворчал он, вскинув морщинистое лицо с жидкой бородой в три седые волосины.
— Дедуль, генеральную уборку затеял? — с улыбкой спросил Лешка, протягивая ему руку. — Так ты и за месяц не управишься, все канавы этим дерьмом усеяны.
Старик ухмыльнулся.
— Это сейчас, а посмотрим, что вы через пару недель запоете. — Он скривился и, передразнивая будущих покупателей, гнусаво затянул: — Дед Захар, дед Захар, прода–ай своих волшебных зелий… Где мне, по–вашему, в другое время столько ценных ингредиентов набрать? То–то же! Пользоваться надо, пока есть возможность.
— Из оружия тоже эликсиры варить собрался? — скептически поинтересовался Серега.
— Э, нет, служивый. Его я на месяцок припрячу, а потом торговцам за полцены скину. Нужно же мне хоть какую–то компенсацию получить, эти ироды от моей избенки одни головешки оставили.
Во время битвы в деревне много чего сожгли и разрушили. Теперь каждый, как мог, пытался возродить родное хозяйство.
— Хваткий дедок, — рассмеялась Раная, когда мы двинулись дальше, — своего не упустит.
За разговорами мы подошли к рыночной площади. Здесь стоял оглушительный шум: торговцы восстанавливали лотки и палатки. Стук молотков разносился по деревне. Все возбужденно переговаривались, обменивались впечатлениями, кто–то даже пел. Заметив нас, незнакомый мне парень, высокий и жутко худой бросил работу и стал аплодировать. Остальные присоединились к нему, площадь наполнилась восторженным гулом и рукоплесканиями. Пока мы скромно топтались на месте, Верлим шагнул вперед и важно раскланялся, самодовольно улыбаясь в рыжую бороду.
На крыльце управы появился Элмер и поспешил к нам.
— Ну что, нашли темный храм?
Я отвел его в сторону, поближе к постоялому двору, и коротко рассказал, как упустил Марселя. Элмер сокрушенно покачал головой.
— Жаль. Схвати ты Макса, все было бы намного проще. Впрочем, храм отыскали, уже хорошо.
Ответить я не успел — к нам подошла Пантия, хозяйка харчевни, и с поклоном обратилась к Верлиму:
— Вас ждут в обеденном зале, уважаемый господин. Благоволите пройти со мной.
Мы с Серегой удивленно переглянулись: подобострастие не было свойственно нашей темнокожей трактирщице. Напротив, имея жесткий нрав и острый язычок, она слыла скорее насмешницей. Но гном, похоже, ничуть не удивился, гордо кивнул и направился к постоялому двору.
— Неплохо бы и нам перекусить, — подмигнул Володька, и все двинулись следом.
Но Пантия неожиданно выставила ладонь и, слегка замявшись, пояснила:
— Туда нельзя. Там только гномы.
— Ты, часом, с ума не сошла при обращении? — нахмурился Элмер.
Она насупилась, глаза сердито блеснули.
— Гномы восстановили харчевню. И сегодня она открыта только для них. Из твоих–то никто не помог, все управой своей занимались. Торговцев вот тоже, — Пантия вытерла ладони о засаленный передник и кивнула в сторону рынка, — только ларьки да лавки интересуют.
Верлим обернулся и снисходительно махнул рукой.
— Да брось. Это мои друзья, им можно.
— Ну, коли так… — она развела руками, и мы, поусмехавшись, направились к харчевне.