Смертельный контакт [= Соприкосновение]
Шрифт:
— Странно, правда? — Ролг указал на парящие в космосе обломки. — Часть Врат не работает, к ним даже не подается питание, а твой корабль, Андрий, немыслимым образом переходит в аномалию. Забавно, но как тебе это удается?
Логинов, слушая Ролга, одновременно решал весьма непростую дилемму — убить Эшранга немедленно, или все же побеседовать с ним?
С одной стороны птица знает слишком много. Цена вопроса не соизмерялась в эквиваленте материальных благ — Логинов был абсолютно уверен, что устройства гипердрайва, разработанные на Земле и смонтированные
И опять, так некстати, с особой болезненной остротой вставал вопрос: кто я? Изгой, пылинка, оставшаяся от погибшего либо деградировавшего Человечества или все-таки — представитель могучей цивилизации, волею рока оторванный от нее?
Множество мыслей вихрем пронеслись в рассудке капитана Логинова, за неполную минуту, отпущенную ему для принятия решения.
Он четко понимал — убийство Эшранга не устранит возникшей проблемы, а лишь убедит Ц'Остов в чрезвычайной ценности информации, относительно странного Хомо и его корабля.
Прикидывая свои шансы, Андрей не сумел составить сколь либо оптимистичного прогноза. Устранять любопытного Эшранга непосредственно на борту станции нельзя. Даже прорвавшись с боем к кораблю, и успешно покинув вакуум-док «Н-болга», он совершит непоправимый поступок, лишит себя возможности проводить планомерные исследования, поставит крест на поисках пути к возвращению на Землю.
Плодом недолгих, но глубоких размышлений стал его ответ:
— Ролг, ты зря доверяешь Ц'Остам. Их познания неглубоки, а наблюдения поверхностны. Наши цивилизации контактировали в прошлом, и ты должен быть прекрасно осведомлен, что технологии людей радикально отличаются от всего, что было создано Армохонтами.
— Выражайся яснее, Андрий! — едва ли не в ультимативной форме потребовал Эшранг, и тут же, будто спохватившись, добавил, склонив покрытую редким пухом голову: — Иначе мы будем очень долго играть словами, ссылаясь на семантическую пропасть и прочую ерунду.
— А какое тебе дело до того, куда и каким способом я перемещаюсь? — все же Логинов не был настолько наивен, чтобы поверить в миролюбивые намерения Ролга.
— Я представляю «старшую расу» и вправе задавать любые вопросы. Советую поучиться у Ц'Остов покладистости и повиновению. Я хочу знать, каким образом твой корабль переходит в иное пространственное измерение, при помощи заведомо негодных устройств?
Логинова не нужно было специально злить. Он и так постоянно находился на грани срыва. Чудовищная пустота, дыхание которой он ощущал с той минуты, как понял, что вокруг на сотни, а, быть может, и на тысячи световых лет нет ни одного человека, день за днем медленно, но верно уничтожала его рассудок.
Несильным толчком ноги Андрей отпихнул кресло с Эшрангом от стола, произнеся при этом:
— Посмотри на мою руку, птица. И не забывай: мне плевать на «старшие» и «младшие» расы. Я человек.
Ролг повел зрачками.
Правая рука Логинова сжимала какое-то оружие, неизвестной Эшрангу
Ролг ответил надменно-раздраженным шипением. Прибор, закрепленный на его шее, в виде поблескивающего кольца, заискрился индикацией.
Логинов усмехнулся.
— Искажающее поле тебе не поможет. Оружие в моих руках не энергетической природы.
— Ты угрожаешь мне, потому что ненавидишь Эшрангов?
Пустота внутри.
Сосущая пустота, лишь звуки Лунной сонаты Бетховена тоскливо бьются в изможденном рассудке, да еще чернь пространства, разлившаяся на экранах обзора станции, да холод и вес пистолета в руке…
Безумие одиночества.
Не жизнь — наработка на отказ.
Что у меня осталось от прошлого? Подаренная Юрановым горошина цифрового плеера в ухе, именной металлопластиковый «АПС» с последней неизрасходованной обоймой, да смертельная, неизбывная тоска, уже практически пожравшая разум?
— Ничего личного, Ролг, — пересилив себя, хрипловато ответил Логинов. — Хочешь иметь со мной дело — усвой несколько правил.
— У человека есть свои правила? — искренне удивился Эшранг.
Лунная соната угасла тихими, едва слышными аккордами, чтобы вновь зазвучать «по кругу».
— Не иронизируй, — хмуро предупредил Андрей. — Должно быть ты в курсе, что я прошел через аномалию и потерял путь назад к Земле. Его и ищу. И потому…
— Достаточно, — осмелился прервать его Эшранг. — К сожалению, путь к Земле я тебе указать не могу, хотя и слышал о такой планете. К Солнечной системе не ведет действующих гиперпространственных тоннелей, иначе наши отношения заметно бы упростились.
Последние фразы Ролга болезненным эхом отдались в рассудке Логинова.
Нет действующих тоннелей.
Он подозревал, что Эшранги знают точный навигационный путь, ведущий к Солнечной системе, но контактировать с ними Андрей опасался. Ему до сих пор оставалась непонятна роль Эшрангов в событиях, предшествующих его роковому прыжку, да и их действительное положение в современном мире было как-то смазано, завуалировано.
Что ж. Они претендуют на звание «старшей расы», их господство в большинстве звездных систем неоспоримо, и подобная встреча рано или поздно должна была произойти. Конечно, начиная рискованные поиски, Логинов всерьез надеялся, что ему удастся избежать контактов с Эшрангами, отыскать путь к Земле раньше, чем молва о его «подвигах» заставит серьезно обеспокоиться существ, явно претендующих на абсолютную власть в пространстве обозримого космоса.
Убить Эшранга и уйти в прыжок, — злобно нашептывало подсознание.
— Ты говорил о правилах, Андрий. Я готов их выслушать, — нарушил его мысли голос Ролга.
Логинов поднял взгляд.
— Они просты, — ответил капитан, стряхивая оцепенение внезапных мыслей. — Любое сотрудничество должно быть взаимовыгодным. Я не склонен подчиняться приказам, но готов выслушать предложения и участвовать в совместном проекте, если он хоть в чем-то совпадает с направлением моих поисков.