Смертельный соблазн. Манхэттен
Шрифт:
— Я же говорил вам, она не дает интервью.
— А могу я встретиться с ней при условии, что я не буду использовать ее слова? — не отступала Мэдисон.
— Если вы не будете использовать ее слова, зачем же вам с ней встречаться?
— Потому что «Лайонз» — ее детище, причем, судя по всему, очень удачное. Она открыла это заведение самостоятельно? Или ей помогал муж? Или, может быть, партнер по бизнесу?
— Вы задаете очень много вопросов, — заметил Хуан, и взгляд его стал настороженным.
—
— Мисс Лайон не принимает журналистов. — Мальчишеское выражение лица стало твердым.
— Но она наверняка хочет, чтобы о ее ресторане писали в прессе, — возразила Мэдисон. — Я еще не встречала хозяев ресторанов или клубов, которые не хотели бы этого.
— Ресторан говорит сам за себя, — деревянным голосом проговорил Хуан. — Мисс Лайон не любит паблисити.
— В таком случае позволь мне поговорить с ее мужем.
— Мужа здесь нет.
— А где он?
— Отсутствует.
— Если я пообещаю не упоминать о том, что это заведение принадлежит ей, смогу я с ней встретиться?
— Почему вам это так нужно? — спросил официант, глядя на Мэдисон с подозрением.
— Потому что мне кажется, создать все это, — Мэдисон обвела рукой вокруг себя, — могла лишь выдающаяся женщина. Ты наверняка никогда не слышал о таком, но в Нью-Йорке есть ресторан под названием «У Элейн». Его создала и им управляет женщина. А в Париже — ресторан «Режин». Это — два исключения из общего правила. Очень немногие женщины способны на такое, поэтому твоя хозяйка должна гордиться собой.
— Вы меня за дурака принимаете? — откровенно возмутился Хуан. — Разумеется, я слышал и об «Элейн», и о «Режин». Когда я только приехал в Америку, я работал уборщиком в нью-йоркском «Ле Сирк». Так что уж о ресторанах-то я знаю побольше некоторых.
— Когда ты приехал в Америку?
— В тринадцать лет, из Гаваны. Меня отправила сюда мать.
Прежде чем Мэдисон успела что-то сказать, вернулась Ким, и Хуан ретировался, быстро исчезнув в шумной толпе.
— Что здесь происходит? — осведомилась Ким, садясь на стул и буравя Мэдисон взглядом. — По-моему, тебе стоит заказать черный кофе. Ты здорово наклюкалась, у тебя уже взгляд стекленеет.
— Ничего подобного, — возразила Мэдисон. — Просто я веселюсь. Такая возможность выпадает мне не слишком часто.
— Ты пьяна.
— Чушь собачья! Просто расслабляюсь.
— Ха! — сказала Ким, с полным основанием не веря Мэдисон.
— А ты что, вообще не пьешь? — поинтересовалась та.
— Неужто ты не знаешь, — в свою очередь спросила Ким, — что мы не переносим ваше спиртное?
— Кто это «мы»?
— Мы — это индейцы, коренные жители Америки.
— О господи, что за чушь!
— Давай лучше не будем проводить эксперименты. Кроме того, мне хочется сохранить ясную голову.
— А между тем, пытаясь сохранить ясную голову, ты можешь упустить прелестное создание, которое сидит вон за тем столиком и пожирает тебя глазами на протяжении последних тридцати минут.
— Не поняла? — вопросительно проговорила Ким и покраснела.
— Взгляни, — Мэдисон указала в сторону стоявшего в углу столика. Ким повернула голову. Там действительно сидела очень высокая чернокожая девушка в длинном светлом парике и коротком золотистом платье. Она улыбнулась Ким и приветственным жестом подняла бокал.
— Мне кажется, сегодня кому-то улыбнется удача, — пропела Мэдисон. — И, к сожалению, это буду не я.
— Знаешь, — медленно заговорила Ким, — для обычных людей это, может, и нормально — трахаться с первым встречным-поперечным, но мы гораздо более разборчивы в связях.
Мэдисон расхохоталась.
— Большей глупости мне еще слышать не приходилось. У меня есть друзья-гомосексуалисты. Так для них ничего не стоит поменять троих партнеров за ночь.
— Может, так и было — до СПИДа, — заметила Ким. — Но теперь все иначе.
— Все было иначе лишь первое время, — не согласилась Мэдисон, — а потом пошло обычным порядком.
— Ты рассуждаешь о вещах, в которых ни черта не смыслишь. К тому же ты пьяна и совершенно безнадежна.
В этот момент чернокожая девица поднялась со своего места и, качая бедрами, подошла к их столику.
— Не хотите потанцевать? — спросила она, остановившись перед Ким.
Та уже открыла рот, чтобы отказаться, но в этот момент Мэдисон быстро произнесла:
— Она — с удовольствием.
Ким не оставалось ничего иного, как подняться из-за столика. И именно в этот момент Мэдисон заметила Кэтрин, входящую в зал. Ее сопровождал все тот же толстяк в белом костюме.
Мэдисон словно подбросило.
— Я скоро вернусь, — обронила она и, вскочив на ноги, стала пробираться между столиками, уворачиваясь от колеблющихся в дымном мареве фигур.
Не раздумывая она подошла прямо к Кэтрин и возбужденно произнесла:
— Простите за беспокойство, но я целый вечер ждала возможности встретиться с вами. Я хочу написать о «Лайонз» статью для моего журнала, и хотя мне уже сказали, что вы недолюбливаете журналистов, я очень хотела пожать вам руку и выразить свое восхищение. Ваш ресторан выше всяких похвал.
Наверное, с минуту женщина смотрела на Мэдисон, не произнося ни слова. Лицо ее было совершенно неподвижным.
— Вы моя племянница, — наконец бесстрастно сказала она. — Я сказала звонившей мне женщине, что не хочу вас видеть. Так зачем же вы — здесь?