Смертельный вояж
Шрифт:
В первый рабочий день Наташка с непривычки устала неимоверно. Она убирала двухуровневую квартиру с несколькими спальнями, двумя туалетными комнатами и большой гостиной с кухонной зоной. Меняла постельное бельё, мыла окна, чистила плитку и унитазы. К середине дня пот стекал ручьём по её спине, шее, капал с локтей и щекотно струился по ногам. Шорты и майку можно было выжимать. Она старалась не включать электроприборы типа кондиционера без нужды. Имущество дорогое и чужое, да ну его к лешему от греха, вот только пылесос и утюг. Наташа прикинула, что на завтра пригодится сменная одежда для работы, и бутылка воды побольше. Когда уже заканчивала уборку, позвонила подруге, чтоб та прислала машину. Тамара увидев её измочаленный вид покачала головой.
–Так подруга, ты убирала одну квартиру шесть часов. Этак ты толком ничего не заработаешь, вымотаешься как Барбоска, и ни моря, ни пляжа не увидишь. Такая стерильная уборка никому не нужна. Меняешь постельное бельё, моешь пол, смахиваешь пыль, химией чистишь туалет, выносишь мусор и всё! И ещё, чтобы ты знала– для всех кроме меня и шефа, ты работаешь не официально и денег не получаешь! Если налоговые службы прознают, могут выслать из страны в двадцать четыре часа, потому
На том и порешили. Наташка постепенно втянулась в работу, за день успевала навести порядок в двух квартирах. На вечер оставались прогулки по городу, мороженое и пляж и все прелести курортной жизни. Но и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Солнце садилось рано. В девять часов с гор спускались сумерки, окрашивая пурпурным цветом море. Намотавшись за день девушка медленно брела к своему пансионату мимо прибрежных ресторанов и кафе, где нарядные туристы пили пиво, вино, танцевали, громко смеялись, знакомились, заводили романы. С ней тоже пытались познакомиться мужчины разного возраста, но она избегала встреч, потому что знала –курортные связи почти никогда не приводят к браку, к тому же, она ещё не отошла от прежних, горьких отношений, да и приехала для других целей. На удивление то, чем она занималась, приносило хороший доход. Наташка в уме подсчитывала, что погасит кредит в банке почти за четыре месяца вперёд, эта мысль грела душу, ведь многолетнее, долговое ярмо гирей висело на шее.Так пролетела неделя, пока Наташка не открыла дверь того злосчастного дома.
Глава 3
Мустафа считал себя человеком порядочным, умным, с прогрессивными взглядами, любящим своих детей и жену. И это не важно, что он, вместе с такими же сутенёрами, поделили город на несколько частей для своего сомнительного бизнеса. У него имелись веские причины считать себя таковым, потому что он относился к трудовому коллективу с уважением и по-деловому. Многие его приятели шутили, мол ты ещё профсоюз создай и предоставляй оплачиваемый отпуск своим шлюхам, за это повысится производительность труда. Но турок терпеливо поправлял своих друзей, что шлюхи это дешёвки привокзальные, неухоженные, от которых всякую нечисть подцепить можно. А его проститутки с маникюром, с бритыми ногами, ароматно пахнут, как правило, владеют языками помимо своего-родного да и дело исполняют мастерски. Он строго наказывал за наркотики и алкоголь, штрафовал если девка деньги тырила, ну а если совсем борзела, отбирал турецкие документы и отправлял на улицу. Там она действительно превращалась в грязную шлюшку, зарабатывая на обратный билет минетами. Коллективом Мустафа гордился – девахи с длинными ногами, натуральные блондинки, по национальности русские, украинки, девушки из Белоруссии. Именно то, что надо клиенту! Он категорически не принимал на работу несовершеннолетних, наркоманок, любительниц крепких напитков. Обманом никого на не заманивал. Это не про него в бульварных газетках и криминальных хрониках: мол выходит объявление – нужны официантки, горничные, массажистки для работы в отелях, а потом на улицу, проституцией промышлять. Нет! Мустафа несколько лет прожил в Германии и знал, как цивилизованно разрулить свой нелёгкий бизнес да ещё и в стране, где проституция официально запрещена и карается законом. Однако на первый взгляд всё именно так и обстояло. Он завёл своих людей в России, на Украине, которые, конечно, за свой интерес, давали объявления в солидных журналах и газетах о том, что требуются горничные, официантки, гиды, аниматоры. Во время собеседования эти люди объясняли особо привлекательным дамам, что мол да, такие должности пустуют в отелях необъятного побережья Турции, но есть и другие интересные предложения, с гораздо большим заработком. Некоторые соглашались сразу, некоторые намаявшись пару недель в уборщицах, одевали короткую юбку, высокие каблуки шли на Площадь Республики продать свою любовь, которая стоила за один час сто и больше лир. Путём несложных вычислений, дамы понимали, что будут драить унитазы, мыть пол и бегать с пылесосом по этажам минимум три-четыре дня, а на панели такой заработок можно получить за одну ночь.
Вот о такой нехитрой бухгалтерии Мустафа рассказывал своим труженицам секса. Львиную долю конечно забирал он, и всё равно дамы были довольны условиями труда и заработной платой. Но и затраты он нёс немалые. Надо было прикормить кучу портье в разных дорогих отелях, которые предлагали любителям подобных развлечений именно его товар. Мустафа платил некоторым представителям полиции, чтобы те не особенно зверствовали относительно жриц любви. Немалые деньги уходили на содержание отеля, где дамы проживали и куда приводили клиентов. Не под кустами же и не в общественном туалете работу выполнять! Условия труда должны соответствовать! И, конечно, пухлый конверт для доктора в случае непредвиденных обстоятельств. Но прежде всего документы для легального проживания проституток на территории Турции. Когда заканчивался месяц дозволенного, безвизового проживания, те дамы, которые за месяц не принесли особенного дохода, не проявляли рвения к работе, отправлялись на историческую родину, или опять же убирать номера в отелях. А вот кому это дело нравилось и у кого от клиентов не было отбоя, Мустафа делал икамед– кимлик – временный вид на жительство. Эта процедура за долгое время отточилась до блеска. Турок оформлял справку из отеля «Вояж» о месте постоянного проживания, делал перевод паспорта на турецкий язык и ставил у нотариуса печать. На имя дамы открывался банковский счёт на приличную сумму, тут же появлялась справка о том, что данная персона имеет солидный аккаунт в турецком банке. Девушка по своему паспорту получала новенькую, именную карту и тотчас переводила все деньги назад на имя Мустафы, оставляя только десять лир на содержание счёта. После делалась фотография, заполнялась анкета и вся эта бумажная пачка отправлялась в отдел по работе с иностранными гражданами. Примерно через неделю девушка становилась обладательницей документа, который давал ей право проживать на территории Турции год, а иногда даже три, ну а её российский паспорт надёжно запирался в сейфе в кабинете Мустафы. Такие затраты окупались быстро. Случались, конечно, казусы и разные криминальные истории, но об этом Мустафа предпочитал не распространяться.
И
Девки начали волноваться и роптать, но он их успокоил, что всё мол под контролем, работаем в прежнем режиме. Сутенёр и сам поверил в это. Прошёл месяц с лишним и вдруг ему сообщили, что уже второй день никто не видел Лизу Смирнову. Вот тогда для Мустафы, вместе с известием о пропаже, принесли валерьянки. Он метался в бессилии по своему кабинету, который находился в том же здании, где дамы жили и принимали клиентов. Огромный, многоэтажный отель, с достаточным количеством звёзд, номеров, с приличным сервисом и весьма доступными ценами действовал круглый год. И эта туристическая мишура хорошо маскировала нелегальный бизнес Мустафы.
Он срочным образом созвал своих помощников, и прежде, устроил разнос за халатное отношение к делу, потом каждому выдал задание– выяснить с кем встречались в последние дни жизни убитые, на каком автомобиле уезжали, в какой отель были вызваны, короче детально узнать все детали, вплоть до того, какие трусики были в последний день на каждой из них. Подчинённые зароптали, как же распознать клиента, ведь паспорт никто не предъявляет при получении проститутки. На что Мустафа зыркнул чёрными глазками, быстро пресекая протестные настроения.
– Я сказал всё! К вечеру я должен знать о них каждую мелочь. Работать тихо, чтобы дамы не начали волноваться, мы не можем остановить работу в разгар сезона.
А про себя решил, что как только соберёт всю возможную информацию, то попытается встретиться с офицером криминальной полиции Ерином Исаном, который, как он уже узнал из своих источников, вёл это дело.
Глава 4
За год до того, как его отправили работать в это курортное место Ерин прожил девять месяцев в белорусском городе Барановичи, изучая в местном университете русский язык. Этого требовала его служба, потому что на побережье съезжались многие тысячи туристов не только русских, но из стран бывшего СССР. Когда начальство предложило столь длительную командировку, он не долго думая, согласился. На тот момент полицейский уже оформил развод, его томило одиночество и съедали пустые стены служебной квартиры. Предложение заняться изучением языка поступило как нельзя кстати, тем более по окончании курсов ожидало повышение в звании. Вот тогда он сможет работать в городе до самой пенсии без переводов на другое место службы. Получать знания в России оказалось достаточно дорого и холодно. А белорусская сторона с удовольствием принимала на обучение уже немолодых студентов из Турции, за совсем небольшие деньги. Все девять месяцев, с октября по июнь, он прожил в общежитии в одной маленькой комнате с молодым соотечественником, который после окончания колледжа по отельному бизнесу в Белеке, так же осваивал русский язык. Время проведённое в вынужденном студенчестве вспоминалось по-разному и весело, и грустно, а иногда с ужасом. И самое страшное было не то что туалетная и душевая комнаты были по одному экземпляру на весь этаж, а то, что они рисковали с голодухи нажраться свинины, которая укрывалась почти во всех продуктах– в столовских котлетах, голубцах, сосисках, в пирожках, холодцах. И чтобы случайно не осквернить своё мусульманское тело и душу этой пищей, они ели рыбу-консервы, жареную, печёную, какая только лезла в рот. А есть хотелось всегда от работы извилин, потому что русский оказался невероятно трудным. И потому что минус десять для теплолюбивых турков это «ледниковый период». После девяти месяцев такой диеты Ерин возненавидел рыбу во всех её проявлениях. И вот сейчас он обедал с красивой русской девушкой в небольшом кафе на первом этаже полицейского участка и молча наблюдал, как она с удовольствием уплетает жареную форель. Она ловко управлялась с вилкой и ножом, быстро закидывая в рот кусочки рыбы и картофеля фри. Первый раз после белорусской командировки он захотел со смаком и аппетитом съесть такой же кусок. Он подумал про себя, что молодой, здоровый организм несмотря на огромный стресс и двухчасовой допрос не только не лишает аппетита, но и требует возврата затраченной энергии.
Из долгой беседы он понял, что Наталья Иванова приехала в Турцию, чтобы отдохнуть и помочь своей подруге, которая проживает в стране легально, имеет здесь семью и работу. И как бы не юлила девушка, Ерин понял, что она приехала заработать денег убирая виллы и квартиры. Но его эта сторона не касается, это может заинтересовать налоговые службы, а с ними делиться информацией никто не собирается. Голова идёт кругом от того, что упырь –маньяк рыскает по городу, надо в короткие сроки его обнаружить и обезвредить. Особенных фактов выяснить не удалось. Иванова, похоже ничего не видела. Приехала рано, часов в семь и пока не наступила жара планировала убрать виллу, открыла дверь с чёрного хода, тут же получила удар по голове, и потеряла сознание на какое-то время, давая возможность убийце спокойно удалиться. Но по крупицам всё же удалось кое-что насобирать. Иванова имела рост метр семьдесят один, плюс сантиметр на подошву кроссовок и, судя по характеру удара и по тому на каком уровне она видела его глаза, убийца имел рост примерно сто семьдесят пять, зелёные глаза, ещё пользовался терпким одеколоном. Особенно Ерина насторожил рассказ Натальи о том, что её телефон валялся рядом на полу, и паспорт лежал в другом отделе сумочки.