Смерти вопреки
Шрифт:
Лока толкнули в спину, и он заторопился. Они шли всю ночь, пробираясь по чаще, и людей начинал одолевать страх. В этих местах по-другому быть не могло. Лок скосил глаза на черные силуэты елей, которые внимательно следили за непрошеными гостями. Иногда мохнатые ветви тяжело опускались ему на шапку, словно предупреждая о том, что их пребывание в лесу затянулось. Стояла почти мертвая тишина. Селяне уже не подбадривали друг друга шутками и боевыми криками, а шли угрюмо, вперив в спину Лока хмурые взгляды. Даже волк, вой которого они слышали всю дорогу, утих, присоединившись к настороженному молчанию леса.
Наконец,
С первыми лучами солнца на пологих террасах южного склона показались руины некогда самого красивого города мира. Лок обернулся к Косте, борода и шапка которого обильно покрылись изморозью, сделав его похожим на мифического духа снега.
– В этих развалинах много уцелевших башен, – сказал он. – Драконам они нравятся. Если в городе и есть логово, то оно должно быть там.
Лок махнул в сторону высокой мраморной башни, которая возвышалась над руинами, словно корона на голове монарха.
– Веди! – решительно заявил Коста.
Покинув лес, люди оживились. Иней на белых камнях городских улиц сверкал и искрился, внушая надежду. Селяне вереницей устремились по узкой дороге, которая, петляя, поднималась к башне. В городе было тихо, но эта тишина разительно отличалась от мертвого молчания Елового Леса. Если закрыть глаза, можно было представить, что город никто не разрушал. Он лишь замолчал на секунду, собираясь с силами. Пройдет миг, и воздух наполнится гамом толпы, стуком колес, свистом птиц, криками торговцев… Раньше Лок часто так делал, но о тех временах лучше было не вспоминать.
Люди стали переговариваться, вспоминая разные истории о заброшенном городе, которые рассказывали им деды. Их было много. Одни считали, что в нем жили грешники, сосланные богами на край света, другие вспомнили о кровожадных драконах, которые когда-то польстились красотой города, убив мужчин и оставив для утех женщин. Коста кричал громче всех. По его словам, в городе жили колдуны, мечтавшие завоевать мир с помощью драконов. Не поделив чего-то, они поссорились и увязли в войне, которая разрушила город. Селяне пытались перекричать друг друга, доказывая свою правду, а Лок молча шел впереди, чувствуя, как прошлое накрывает его теплой волной воспоминаний.
Он тоже знал истории, но они отличались от тех, что рассказывали люди за его спиной. В его сказках на городских балконах цвели пурпурные розы, а драконы нежились на вершинах стройных башен, сверкая в лучах заката серебристой чешуей и золотыми гребнями. Они никого не убивали и не пытались покорить мир. Лишь наслаждались
Вблизи башня была еще прекрасней, чем с окраины города. Время не пощадило ее, но она осталась такой же величественной и неприступной, как и в годы его молодости.
Дракон напал сразу. Он не стал ждать, когда люди достанут веревки и установят самострелы. Лок тоже не стал бы. Самострелы могли пробить стену, а Токач слыл самым метким стрелком Елового Леса. Говорили, что он попадал в шишку на вершине горного кедра. У Лока не было причин в этом сомневаться. Воевода был крепким парнем. И его бойцы тоже. Любой из них мог выйти с голыми руками на медведя, разбуженного во время спячки.
Впрочем, против дракона у людей не было шансов – даже у самых метких и сильных. Лок не стал мешкать и торопливо заполз в канаву. Тугая струя пламени с ревом пронеслась над головой, разбившись искрами о каменную мостовую. Дракон промазал, но его победа была вопросом времени. Локу повезло. В канаве оказалась яма, оставшаяся от сточной трубы. Он с трудом втиснулся в нее, надеясь, что камни послужат хоть какой-то защитой. Наверху бушевал огонь из драконьей пасти, а у него не было времени на лечение ожогов. На смерть же у него не было права.
Слушая, как кричат селяне, Лок испытал угрызения совести. Такое с ним редко случалось. «Они хотели дракона, они получили дракона», – успокаивал он себя, но получалось плохо. В щелочку между камней было видно, как быстро и аккуратно убивают жителей Елового Леса. Он бы даже сказал – красиво.
Санко всегда отличался терпением и любовью к прекрасному. Его иссиня-черная шкура восхитительно сияла в лучах солнца, а когда светило касалась золотого гребня, Локу приходилось закрывать глаза. В такие моменты мир превращался в золото.
Санко не стал оставлять тела среди развалин, а заботливо перетаскал их в башню, очевидно, присоединив к остальным припасам на зиму. Раньше за ним не замечалось такой запасливости.
Изящно опустившись на мостовую, дракон наклонил огромную голову к канаве. Лока обдало едким запахом дыма, пепла и смерти.
– Вот уж не ждал тебя, братец, – пыхнул искрами Санко. – Да еще и с таким подарком. Теперь мяса на месяц хватит!
Лок поморщился и вылез из убежища. Лучше бы Санко молчал. Когда он рассуждал о мясе, то напоминал ящеров, обитавших в Южной Долине. Люди назвали их динозаврами. Внешне они походили на драконов, но на самом деле были лишь мешками для сбора еды. Все их существование сводилось к тому, чтобы добыть еду, сожрать ее и отправится на поиски новой пищи.
– Здравствуй, Солнечный Ангел, – приветствовал Лок брата, отталкивая драконью голову, которая норовила ласково потереться о его спину. – Хорошее логово ты себе устроил. Давно проснулся?
– Я и не засыпал!
От удивления Лок не нашелся что ответить. Он настолько свыкся с мыслью, что все драконы Северных Гор заснули, что теперь испытал почти шок. Золотые глаза Санко довольно заблестели – ему всегда нравилось удивлять.
– Мой бедный, маленький брат, – пропыхтел Солнечный Ангел, обвивая вокруг него чешуйчатый хвост. – Признайся, тебе ведь и в голову не пришло, что кто-то мог ослушаться Великую Мать и поступить… по—своему.