Смертник
Шрифт:
– Грек! – взмолился Краб. – Хватит разговоров, а?
Уже отойдя от гнезда живодеров на безопасное расстояние, Грек продолжал ругаться про себя. Обязательно в команде такой Робин Гуд найдется. Будет на нервы капать. «Разве мы его бросим… он же еще живой!» – мысленно передразнил Макса Грек.
Трех живодеров в четыре автомата! Додумался, говнюк. Как будто Грека не волновало, что свой брат сталкер так погибает. Но выхода нет. Лешего не спасти, а вот добавить голов на свободных шестах – это запросто.
Тоже, новички, твою мать. Прутся в Зону, ничего не зная о тех тварях, которых в худшем случае предстоит увидеть в первый, а с такой подготовкой – в последний
«Умник! – Грек зло сплюнул под ноги. – Не удосужился узнать заранее, можно ли убить живодера вообще, и туда же, в Зону лезет. На доброго дядю надеется, который, вместо того чтобы жизнь такому засранцу спасать, между делом еще лекции возьмется читать. Каждый дурак, – как выяснилось, кроме этих обормотов, – знал, что убить одного живодера в три автомата еще возможно. Самый верный способ, но и то учитывая, что он уже как минимум ранен, в силу чего потерял способность становиться невидимкой. Тогда автоматную очередь ему прямо в рыло, а еще лучше в кровососущие щупальца, раздувшиеся, как у осьминога. Туда, в самую середину».
Грек плотоядно прищурился. Тогда тварь получит по заслугам.
Встретить сытую семью живодеров и остаться в живых – таких случаев немало. Гораздо опаснее тварь, потерявшая семью. Выскочит из ниоткуда и уйдет в никуда. А от тебя останется высушенная оболочка.
Макс сопел так громко, что Грек несколько раз порывался сделать ему замечание, но всякий раз передумывал. Что ни говори, лучше иметь дело с десятком Максов, чем с одним Крабом.
Так было и будет. Любит Зона равновесие. Сколько новичков сюда переводил, а всегда такой вот Краб попадется. Однажды, помнится, не так давно напросились в Зону сразу три таких Краба. Все слова при знакомстве на лету ловили, в рот заглядывали. «Да, командир», «как скажешь, командир». А глаза как у раненого живодера – злые, безжалостные. Думают, одни они на свете такие умники и все, как надо, рассчитали. Старый придурок в Зону их отведет, места грибные покажет, артефактов дорогих под завязку наберет, а на обратном пути у кордона мы его и грохнем. Втроем для верности – как не справиться?
Греку в тот раз и головы ломать не пришлось, новичков разгадывая. Все у них на мордах было написано. Психология, она, брат сталкер, годами нарабатывается. Ее не просто не пропьешь – после стакана водки чутье только обостряется. До такой степени, что гнилье издалека чуешь.
Каждый такой Краб самым умным себя считает, будто никто до него до такой штуки не додумался. Все мародеры встречают сталкеров на выходе, чаще у купленной с потрохами «таможни» – есть такой КПП. А этот считает: а на хрена мне под пули подставляться, неизвестно еще, кто кого? Пойду я с проводником как новичок. На выходе с Зоны всяко можно уловить момент, когда заснет старый пень, – и ножиком его по горлу. Риск нулевой, и деньги в кармане. Ему и невдомек, что не он сталкера, а его сталкер использовать будет. Только не слепой случай решает, кому из новичков отмычкой стать. Грек и сам определит, какое дерьмо Зоне отдать. На тебе, Зона, не жалко. Есть у выхода участочек неприятный, где аномалии в чехарду играют. Вот для этого Краб и сгодится.
К слову сказать, в тот раз Грек взялся трех Крабов в Зону вести. Не повезло мужикам, не удался их план. Один сразу загнулся – на колючку наступил. Она особенно-то и не пряталась – по всем правилам ямка, как стаканом вырезанная, с ровными краями. Прочный, как металл, росток и проткнул его насквозь. Не повезло парню – в самое интимное место колючка попала. Так он и
Второй Краб после этого вроде как не в себе стал. Однажды ночью Грек и третий Краб, оставшийся в живых, его лишились. Встал чудак и в Зону ушел. Оружие свое оставил, вплоть до ножа. В полку убогих опять прибыло.
Третий потом собачонкой преданной за Греком бегал. Однако поздно, Вася, пить боржоми. Веры не было. Хотя и повинился он перед смертью, пока на мельнице вертелся…
Не хотелось идти через кладбище старой техники, копившейся, казалось, со времен октябрьского переворота 1917 года. Грек пришел к выводу, что из двух зол – идти по болоту или по сухому – он выбирает свалку. На болоте после каждого выброса творится такое – лишь Зона знает, что именно. К тому же Грек ненавидел болото с детства и ходил туда только в самом крайнем случае. Если риск для жизни одинаков, то уж лучше справляться с опасностями, имея под ногами твердую почву.
На свалку они и двинулись, соблюдая максимум осторожности.
Однако нехорошее предчувствие затаилось где-то в районе живота. Сколько ни пытался Грек отвлечься, развлекая себя воспоминаниями о прошлой ходке, все без толку.
И как в воду глядел.
Красавчик
Красавчик подавил в себе острое желание разбить мобильный телефон о стену мыльного пузыря. Подумать только, каких-нибудь двое суток назад он воспринимал чертов мобильник как часть прежнего мира, оставленного за кордоном! Всего ничего и понадобилось для того, чтобы поменять мнение на противоположное – посидеть в мышеловке, имея над головой дамоклов меч, в любую минуту готовый обрушиться на самую макушку.
Сжимая в руках ненужный мобильник, Красавчик с тоской посмотрел на черный экран. Больше всего эта вещь походила на насмешку. Мертвая. Такая же, как Зона. Это она, хитрая, продажная, перекроила всех по своему образу и подобию. Все у нее шиворот-навыворот. Мертвое в живом, живое в мертвом.
Да будет свет, да будет тьма… Здесь свой творец – Зона. Да будут твари дрожащие… И создала по образу и подобию своему… человека? Кто сказал – человека? Может, живодер сотворен по образу и подобию? Или хозяин? Пожалуй, Красавчик рискнул бы поставить именно на хозяина.
И будет каждому по вере его. Точно. А тут, в Зоне, и ходить далеко не надо. Хочешь, чтобы воздалось сразу и при жизни? Тогда топай к саркофагу, к шару желаний. Говорят, самый сильный артефакт в Зоне, любой каприз исполняет, что бы ты ни попросил. Многие ходили туда. Никто живым не вернулся. По всей видимости, расщедрилась Зона – столько отсыпала, что не унесли.
Красавчик так сжал в руке мобильник, что тот треснул.
И ему по вере воздалось. Что хотел, то и получал. Желал артефактов редких – пожалуйста. Хотелось везенья – и тут слова поперек никто не сказал. Чутья побольше, чтобы ловушки издалека чувствовать, – и это без проблем.
Да и смерть досталась на славу. Мышеловка. Для мыши серой, чтоб много на себя не брала. Кто ты? Тварь дрожащая. Хлоп – нет тебя. И никогда не было.
Сталкер глубоко вздохнул, чтобы привести в порядок мысли, и опять ему показалось, что воздух на исходе. Он задержал дыхание и не дышал до тех пор, пока не потемнело в глазах. Потом Красавчик осторожно выдохнул и стал наполнять легкие расчетливо и экономно.
Так уже было не раз. Вдруг начинало казаться, что воздуха нет. Внутри нарастала волна не отчаянья, скорее бешенства. Пока он гасил в себе очередной приступ, постепенно успокаивался. Время шло, Красавчик забывался, и дышалось ему по-прежнему легко.