Смертный ангел

Куц Сергей

– Но ловко ж отделал нас Кзаркхмет с этими степняками и гоблинами с их треклятыми кольями.

– Что верно то верно!
– Руслан тоже отдал должное замыслу чернокнижника, будь тот неладен.

В душе инопланетника заскребли кошки. Кзаркхмет затих; ничего хорошего это не предвещало. Словно затишье перед бурей. Березин бросил взгляд на окруженный полк. Куябцы, а с ними и Свенельд, стояли неприступной крепостью в бурлящем море нелюдей.

Атаман Куранос осадил коня рядом с Русланом.

– Глянь, воеводы!
– казак ткнул рукой в сторону крыла багарцев.

– Не

сдюжат они сами, - только и смог сказать орешкенский воевода.

По ходу сражения позиции союзников чуть срезались и смялись так, что левое крыло, где держали сечу багарцы, оголилось еще больше. И туда, заливаясь боевыми криками, катили все собранные воедино тумены ордынцев.

Младош вывел им на встречу всю свою конницу. За растянувшимися в две шеренги рыцарями рассыпалась легкая шляхетская кавалерия, усиленная вновь вскочившими в седло арбалетчиками. Каким же тонким казался строй багарцев по сравнению с несущимся на них степняками!

На багарцев посыпался рой стрел, которые степняки выпускали на полном скаку. Спустя миг багарская конница сшиблась с ордынцами. Строй рыцарей вогнулся, но не сломался. Дабы не позволить степнякам атаковать рыцарей с боку, на их флангах скучились шляхтичи, отчаянно прикрываясь щитами и парируя выпады кривых степняцких клинков. Звон стали слился с конским ржанием и криками смертельно ненавидящих людей.

На счастье багарцев тяжелые всадники ордынцев смешались с легкой степняцкой конницей, и оттого удар получился слабее. Но как бы ни было велико упорство багарцев, степняки просто вдавливали их в сбитую в грязь конскими копытами землю. Численный перевес ордынцев безжалостно и неотвратимо сминал храбрость багарцев.

Не дожидаясь приказа Межимира, воеводы закаменцев и атаман Куранос бросили им на выручку всю свою кавалерию. Медлить было нельзя! Иначе степняки выйдут в тыл пехоте, только-только начавшей теснить гоблинов.

Залепленные грязью, мимо ставки царевны и Золотого воеводы пронеслись пять сотен витязей загорцев и полки Кураноса. Руслан развернул Кусача прямо к могучей фигуре золотого воеводы.

– Не надо, воевода, - Межимир опередил лихо слетевшего с седла иномирца. Лицо золотого воеводы осунувшееся и серо.
– Вы порешили правильно. Я искал к вам гонца, как увидел, что коростеньский и орешкенский воевода измыслили верно, перекинув на багарское крыло всех конников.

Руслан, пригнавший Кусача к хоругви золотого воеводы, чтобы обосновать своевольный и даже, возможно дерзкий маневр конницей, вдруг понял, что оправдывается не он, а золотой воевода. Межимир поседел еще больше, и сейчас был похож на уставшего от жизни старика.

– Князь, дайте зрительную трубу.

Когда Межимир отвернулся, разглядывая сражение, Березин облегченно вздохнул. золотой воевода как будто прочитал себя в глазах иномирца и вовремя встряхнулся. Теперь перед Березиным стоял прежний грозный золотой воевода, столп росмальского воинства и страх во плоти врагов царства.

Поспевшие загорцы и казаки слету врубились в степняков. Подсевшие багарцы сразу распрямили плечи. Когда же в ордынцев врезалось еще большее количество конников, брошенных в сечу золотым воеводой из-под центра союзных ратей, воинский бог улыбнулся союзникам. Степняки начали пятиться.

Руслан ликовал. Со всей очевидностью, долго туменам кочевников не выстоять, они скоро отпрянут и рассеются, преследуемые по пятам. Тогда уже над гоблинами нависнет угроза окружения и - на секунду талисман Лле вдруг обжигающе нагрелся - дорога в ставку Кзаркхмета будет открыта.

Пехота, окрыленная явным успехом конницы, обливаясь кровью, грызя железо и рыча, наддала, и гоблины отступили на шаг. На два. На три.

Трубы засигналили общее наступление. Багарцы и росмальцы стянулись в единый строй, исчезли рваные раны в порядках перемешавшейся гарнизонной пехоты и ополченцев, царских гвардейцев и наемников-кнехтов.

Толпа гоблинов начала рассекаться, в ней зазияли бреши. Бескрайнее раньше море нелюдей сжалось в неширокую полосу, не способную остановить нажим союзных полков. Тамтамы гремели наступление, трубы ревели о непобедимости племени гоблинов, но на деле давление на нелюдей только возрастало. Гоблины не помышляли о бегстве, ослепленные яростью, они бились как берсеки, как смертники, однако напор жаждущей мести пехоты не погасить. Усилия гоблинов были тщетны и залиты кровью. Нелюди отступали шаг за шагом, оставляя на поле брани десятки и сотни убитых соплеменников.

При мысли сколько жизней впитала сегодня новорожденное поле Руслан ужаснулся. Повсюду, куда ни кинь взгляд мертвые тела и кровь. Поредевшие на половину, а то и на две трети, полки наступали, шагая, без преувеличения по трупам, тысячи и тысячи которых устилали обильно политую кровью и сдобренную плотью смертных землю.

Резервов у золотого воеводы более нет. Межимир вложил в атакующий порыв всю мощь, оставшуюся у союзной армии. Колдуну ответить также было нечем.

Как хотелось поверить, что Кзаркхмет истратил все свои козыри. Но единственное, что Руслан точно знал - его черед близок! Золотая цепь уже не остывала, она была теплой. Скоро, совсем скоро он, человек из другого мира, сойдется лицом к лицу с величайшим волшебником Кириана.

Проснулось нестерпимо острое желание увидеть царевну. Руслан оглянулся. Где она? В ставке уйма народа: повсюду сновали кличиты, вокруг Межимира толпились тысяцкие и бояре. Взор Березина вдруг нашел её. Рогнеда стояла у бело-золотого шатра, в котором отгороженные от посторонних и праздных глаз вершили чародейство жрецы Богомила.

Осчастливленный иномирец словно на крыльях подбежал к ней... и отпрянул. Рогнеда подняла бледное, испуганное лицо.

– Руслан, мне страшно.

Березин смотрел на нее непонимающе.

– Разве ты не видишь? Не чувствуешь? Не слышишь?

Березин осторожно взял Рогнеду за руку. Инопланетник молчал, он не мог осознать, что происходит, что страшит Рогнеду.

– Ну посмотри же!
– царевна окинула сражение широким взмахом.

Внезапно Руслан понял. Сражение стихло. Оно не угасло окончательно, но как-то сникло. Лязгающие звуки металла и крики людей и гоблинов приглушились нависшим над полем, почти осязаемым ужасом, чьи когти безжалостно впивались в нутро.

Руслан инстинктивно прикрыл собой Рогнеду.