Смертоносный груз «Гильдеборг»
Шрифт:
Она вбежала в комнату, дрожа от холода. На голом теле меховая накидка из пантеры. Золотая грива почти до пояса. Она закрыла двери и с громким вздохом отбросила мех на кушетку. Только теперь, в эту минуту она заметила меня, обнаружила мое присутствие.
— Что вы здесь делаете? — завизжала она нечеловеческим голосом. — Как вы смеете, я прикажу вас выбросить!
Я смотрел на нее, не веря своим глазам. Тело, выкрашенное серебряной пылью, казалось сделанным из живого металла. Но это была не Августа!
— Вон! — закричала она срывающимся голосом и набросила на себя пестрое кимоно. — Вон!
— Извините, я пришел к Августе, это ведь ее раздевалка.
Рука, указывающая на двери, нерешительно опустилась.
— Она уже здесь не работает, давно не работает, — сказала она несколько миролюбивее, — И убирайтесь, мне нужно в душ! — Она повернулась ко мне спиной, но потом снова обернулась. — А кто вы?
— Ее муж.
Она поперхнулась.
— Ее муж? Гм… Она приняла ангажемент на Ближнем Востоке, ей просто повезло, там головокружительные гонорары. Я тут вместо нее.
На Ближнем Востоке… Нефть и денежки, совокупление библейской эпохи с электронной техникой. Что-то я об этом слышал, мог себе это представить. Значит, она все-таки попалась на удочку.
— И давно? — спросил я.
— Приблизительно четыре месяца. Садитесь, я думала, кто-то хочет испортить мне настроение. Так вы ее муж? Я сбегаю за кофе, вам тоже принести?
— Лучше коньяк, если позволите.
В длинном кимоно она вышла в коридор. Муж Августы! Я неподвижно сидел в кресле, из которого за мной когда-то равнодушно наблюдал капитан Фаррина. Все изменилось, ничего не осталось на прежнем месте. Для Августы я уже ничего не могу сделать, каждый управляет своей судьбой сам. Напрасно я выбивался из сил. Она попалась на удочку, этого можно было ожидать.
Дама из живого металла долго не возвращалась. У меня пропало желание еще о чем-то расспрашивать. Мне надо убраться, что она мне может сказать?
Но двери открылись, она вносила поднос с кофе и коньяком. Осторожно поставила его на столик.
— Пожалуйста, а я пока приведу себя в порядок.
Она сбросила кимоно и вошла в ванную. Супруг коллеги — к чему стесняться. Она включила свет и оставила двери открытыми.
— Что стало с квартирой? — спросил я.
— Я взяла ее со всем, что там было. У вас там осталось что-то?
— Ничего, — сказал я равнодушно.
— Вас это удивило?
— Конечно.
— Она вам не написала?
— У нее не было адреса.
Рядом тихо шумел душ. Чего я еще жду? Августу поглотил мир, она утонула в море. Я поднялся и надел промокшее пальто.
Она выбегала из ванной.
— Уходите?
— Да, я слишком задержал вас, спасибо вам.
— Очень сильный там идет дождь?
— Льет.
— Невозможная погода! Обождите минутку, сейчас я буду готова и отвезу вас куда хотите. У меня на улице машина. Такси сейчас не поймаете.
— Разве что до первого отеля… Она утвердительно кивнула. И мы вновь замолчали. Она поспешно одевалась и при этом пила кофе. Наконец она вынула из шкафа непромокаемый плащ и дружески улыбнулась:
— Готово, можно идти!
Ей было не больше двадцати семи. Смыв кричащие краски своего ремесла, она превратилась в довольно приятную девушку. Я окинул ее взглядом. Еще один осколок неудавшейся жизни.
Она заперла дверь, мы двинулись длинным темным коридором к выходу. Девушка несколько раз оценивающе глянула на меня, словно прикидывала, что будет дальше. Но что она могла ждать от меня?
Мы перебежали двор — дождь без устали лил с темного небосвода, — прошли через туннель и остановились. Боже, какой потоп был на улице!
— Я забыла зонт, — сказала девушка безразлично, чуть заикаясь. — Сейчас вернусь.
Но прежде, чем она успела повернуться, от противоположного тротуара отъехала небольшая, без огней, машина, из ее окна что-то сверкнуло. Сильный удар отбросил меня к стене, как перышко. В отчаянной попытке за что-то ухватиться я столкнул девушку в грязный поток у тротуара.
Понятно — меня продали, добрались до меня!
Сирена «Гильдеборг» протяжно выла. Нет, это была не сирена, я слышал чей-то отчаянный визг возле меня. Боли я не чувствовал. Вода заливала мне лицо.
Машина остановилась посреди проезжей части, из нее выскочили двое. Я увидел насадки глушителей на стволах их пистолетов. Они хотели меня добить! В этот миг что-то пробудилось во мне, что-то такое, что невозможно выразить. Может быть, инстинкт самосохранения. Рука скользнула в нагрудный карман. Топот ног по мокрому асфальту. Меня еще не взяли!
Я дважды нажал на спусковой крючок. Выстрелы взбудоражили темноту спящего города. "Давай, парни, давай!" — орал Маретти. Я снова несся сквозь высокую траву саванны, а где-то рядом выл раненый зверь. Я поднялся на колени — те двое лежали на блестевшем асфальте.
— Не реви! — крикнул я на девушку и дал ей оплеуху. — Где твоя машина? Помоги мне, быстро!
Она поднялась, я ухватился за ее пальто, попытался встать, но только застонал от боли.
— Где машина?!
Она потащила меня к краю тротуара. Шаг, еще шаг, еще один… Ради бога, я не выдержу этого, лучше останусь лежать здесь! Потом она никак не могла повернуть ключ зажигания, только отчаянно выла. Окна домов начали просыпаться. Наконец я рухнул на сиденье.
— Езжай! Не копайся, живее! Вон из города! — Я судорожно подгонял ее дулом пистолета. Мотор заработал, машина рванула со стоянки, в свете фар мелькнули неподвижные фигуры на асфальте. Вода из-под колес залила их. Я не мог пошевелиться, но мозг работал. Прочь отсюда, вон из города, куда угодно, только подальше. Через минуту здесь будет полиция.
— Куда ехать? Куда? — кричала девушка. Мы были на каком-то проспекте: всюду сияние огней, мигалки светофоров на перекрестках. Половина второго. Я заблудился, я не знал, где мы.