Смесь бульдога с носорогом

Стрельцова Маша

Я встряхнула головой. Чего эт за мысли ко мне в голову лезут? Я одинока, независима и мне это очень нравится. Вот так — то!

— Ты долго? — спросила Маруська.

— Все, иду, — откликнулась я и уселась за стол.

— Ну, рассказывай, кого ты мне в дом — то приволокла? — выжидательно посмотрела она на меня.

Я ухватила кусочек восхитительного персикового пирога, плеснула сливок в кофе, и, зажмурившись от удовольствия, откусила кусочек.

Была б я мужиком, я б на Маруське однозначно женилась, пофиг что у

нее ноги кривые и короткие! Зато как она готовит!!!

— Ну? — подогнала меня подруга.

— Это Грицацуева, — объяснила я и откусила еще кусочек. Ну точно женилась бы!

— Кто такая?

— Ведьма тоже, на днях меня чуть не убила. Представляешь??

— Как так — чуть не убила? — поразилась Маруська. — Она ж старая и неповоротливая.

— При чем тут это? Магией, — объяснила я, помахала пальчиками, стряхивая крошки и ухватила следующий кусочек.

— Вот сволочь! — с чувством сказала подружка.

— И не говори, — поддержала я. — Поехала в деревню по делам, а она меня там в засаде ждала. Еле отбилась, блин!

— А сегодня — то ты ее где нашла?

— Ты не поверишь, Марусь. Я ее у порога встретила. Иголки нам в дверь втыкала.

— Вот ничего себе, — всплеснула руками та.

— Сейчас поедим — и пойдем допрашивать, — постановила я.

— Тогда я уже поела! — воскликнула Маруська. —Я, старушка, ни разу не видела как ведьм допрашивают! Жечь ее бум?

Я подумала и с сожалением возразила:

— Классная мысля, но прецедент создавать опасно. А то кто его знает, как жизнь повернется!

— Как скажешь, — вздохнула подружка. — Пошли?

— Ну пошли, — согласилась я, — только ты будешь держаться позади, чтобы она тебе ничего не сделала, ладно?

— Ага, и гитару возьму, если что — буду бить по кумполу! — воодушевилась та.

Я быстренько перемыла посуду, подхватила мартини и мы отправились в Каморку. Грицацуева сидела, недобро на нас посматривая.

— Леди, — произнесла я. — Сейчас мы вас совсем — чуть — чуть полечим, однако если я пожалею о своей доброте — имейте в виду — в гневе я неприятна. От вас требуется рассказать почему вы жаждете моей смерти. Надеюсь на понимание.

И я, сняв ленты скотча, влила в нее рюмочку мартини. Очень маленькую рюмочку.

— Можешь говорить? — вопросительно посмотрела я на нее.

Та подумала и нехотя открыла рот.

— Что валандаешься, все равно меня утром на помойку свезешь в мешке.

— Ах мы решили поиграть в Зою Космодемьянскую? — подняла я бровь. — Маруся, моего благородного порыва не оценили. Будь добра, напиши ей табличку на шею «ОНА УБИВАЛА ДОБРЫХ ВЕДЬМ » и неси утюг. На помойку конечно не свезу, но помучаться придется.

— Ага, — шагнула она к двери.

— Ворон тебя заказал, — как — то устало произнесла ведьма. — Но я не хотела, Мария, твоей смерти.

Вот ничего себе! Я неверяще посмотрела на нее — Ворону я нравлюсь, несмотря на все его нелестные высказывания, слепой надо быть, чтобы этого не почувствовать! В конце концов — он приворожен, не бог весть как, но на пару месяцев — результат гарантирован. К тому же у него сложная ситуация и я ему элементарно нужна, чтобы сохранить шкуру — товарищам типа Зыряна бить себя в грудь копытом и каяться «Ну не шмогла я, не шмогла!» — бесполезно.

— Маруся, в прежнюю позицию, — велела я, и она тут же встала за Грицацуевой с гитарой в руках. — Расскажи подробнее, — посмотрела я на ведьму.

— Он позавчера пришел ко мне и положил передо мной задаток за твою смерть, — монотонно начала Грицацуева.

— А ты сразу и ухватилась, — кивнула я. — Сколько хоть дал?

— Пять тысяч, но я от них отказалась. Сказала что у нас баксы так не зарабатываются, и если убью я тебя, следом за тобой в могилу сойду.

— Верно, — кивнула я. Ведьму убивать — себе дороже, дух ее потом не успокоится, пока убийцу на тот свет за собой не утянет. А уж как там убитый и убиенный разбираться будут — никому не ведомо. — И как же он тебя уговорил ?

— Мария, у тебя дети есть? — спросила вдруг Грицацуева.

— Нет конечно, — пожала я плечами. — Я ж незамужем.

— Тогда не знаю, поймешь ли, только не уговаривал он меня, — качнула она головой и слезинка скатилась по ее щеке. — Сын мой, 16 лет парню всего, у него залогом. Потому и пляшу под его дудку, ослушаться боюсь.

— Вот тебе раз, — удивилась я. — А ты на Ворона магией — то не могла повлиять?

— После твоих оберегов? — горько усмехнулась та.

Я задумалась. Ситуация была отчасти комичной — я сама лично сделала Ворона неуязвимым. А мои охранки еще ни одна ведьма не пробила.

— Послушай, Грицацуева, — начала я.

— Как ты меня назвала?? — поразилась она.

— Ну мы же не знакомились, это я тебя для себя так обозначила.

— Я Клавдия Никитична, — вскинула она голову.

— Еще одна, — бормотнула я озадаченно, вспомнив секретаршу Ворона. — Нет уж, раз так, то оставайся — ка ты лучше Грицацуевой. Так вот. Объясни, а почему ты со мной из вон рук плохо работала? Несерьезно меня заморозила в деревне, да и сегодня не прогадала, когда я точно буду отсутствовать и тебе не помешаю работать с моей дверью?

Этот вопрос меня здорово мучил. То что Грицацуева воспылала ко мне симпатией и потому спустя рукава работала — я отмела сразу. Но тогда — почему?

— Любит тебя кто — то сильно и прикрывает тебя это, как щитом, — обвиняющее произнесла ведьма. — А работала я на совесть, сына надо выручить хотя бы, я то что, моя жизнь пройдена, — махнула она рукой.

— Вот видишь, какая я умная, что кучу мужиков напривораживала, — наставительно обратилась я к Маруське.

— Да нет, тут как раз никаким приворотом не пахнет, настоящее, — отрезала Грицацуева.