Смешные деньги
Шрифт:
— А эти что же, к нам, выходит, заселяются? — спросили меня, в свою очередь, жильцы, кивая на Джимми. Тон вопроса звучал настороженно и не слишком одобрительно.
— Ага, заселяются, — равнодушно подтвердила я. — Эксперимент такой проводится — к нам в город двух американцев направляют, а двух наших — к ним. Кто первый не выдержит, тот, значит, проиграл…
— Ну, эти тут и до утра не дотерпят, — сдержанно посмеявшись, заключили жильцы. — Это нам, что хочешь подавай, мы все выдержим.
— Не скажите, — серьезно заметила я. — Нашим в Америке условие поставили — через
На меня посмотрели с ужасом. А потом я услышала нечто насторожившее уже меня.
— Слышь, в доме напротив тоже американец поселился, — сказал кто-то. — Из комнаты почти не выходит, говорят, а как выйдет, так к нам во двор шастает. Конкурент, видно! Только три дня, почитай, уже не появляется…
Это замечание заставило меня задуматься. Значит, сводный брат не только пялился в бинокль. Он предпринимал какие-то дополнительные шаги, возможно, наводил справки. Может быть, он был в курсе событий и собирался все-таки сегодня нагрянуть? Ситуация усложнялась.
Мисс Фридлендер и Джимми посматривали уже на меня с неудовольствием. Им не терпелось приняться за дело.
Мы вошли в дом и поднялись на второй этаж. Перила наверху так и оставались сломанными. Никто не собирался их чинить — только между двумя крайними столбиками была натянута бельевая веревка с красным флажком посредине. Скорее всего жильцы считали, что перила — на нашей совести. Боюсь, этот расчет был слишком наивным.
Джимми равнодушно посмотрел на перила и прошел дальше. Возле дверей девятой квартиры он поставил на пол сумку и достал из кармана связку ключей. Сделав непроницаемое лицо, он вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Ключ щелкнул и ничего не открыл. Джимми нахмурился и повторил операцию. Ключ щелкал и проворачивался в замке — видимо, тот уже пришел в негодность.
Джимми начал нервничать, хотя, на мой взгляд, имея репутацию человека, способного проникать сквозь стены, можно было не волноваться. На месте Джимми я бы открывала замки голыми руками. Но он продолжал вращать бесполезный ключ, иногда с недоумением оглядываясь на мисс Фридлендер. Кажется, они оба были шокированы таким поведением замка.
Наконец мисс Фридлендер обратилась ко мне за разъяснениями:
— Может быть, это, как говорится — замок с секретом? — тревожно спросила она.
— Секрет здесь один, — сердито сказала я. — Сломался замок. Разве у вас в Америке никогда не ломаются замки?
Мисс Фридлендер задумалась, а потом призналась, что ей не приходилось сталкиваться со сломанными замками.
— Ну, рано или поздно это должно было случиться, — констатировала я. — Ваш жизненный опыт пополнился еще одной зарубкой. Теперь вы сможете всем своим знакомым рассказывать, как пытались открыть дверь, в которой был сломан замок. Это будет захватывающий рассказ!
Она опять не поняла юмора и согласилась:
— Да, я обязательно расскажу об этом своим подругам — это неслыханно! Но что же нам делать?
Меня так и подмывало напомнить ей о прошлой профессии Джимми, но по идее мне об этом не должно было быть известно, поэтому я лишь посоветовала взломать дверь. Мисс Фридлендер перевела мои
Достав из сумки инструменты, он принялся ковыряться в замке. Наши действия привлекли внимание соседей, которые опять принялись выглядывать из дверей. Мисс Фридлендер это совсем не понравилось. Видимо, она прикинула, какого апогея достигнет любопытство соседей, когда мы примемся разбирать кирпичную кладку, и заметно поскучнела.
Наконец Джимми удалось справиться с замком. Дверь со скрипом отворилась, и мы проникли в помещение. Мисс Фридлендер вошла первой и закричала от ужаса. Я вбежала вслед за ней и поняла, что ее так напугало.
Улицу совершенно напрасно переименовали — такого количества тараканов мне давно не приходилось видеть. Пока в квартире стояла мебель, они не бросались в глаза, рассредоточившись в складках местности. Теперь, когда жилище опустело, они высыпали наружу. Может быть, чтобы посовещаться, как жить дальше.
Я попыталась объяснить, что тараканы не представляют угрозы жизни и здоровью, а ужас, который они вызывают, чисто эстетического характера и нужно только перебороть себя и взять себя в руки.
— Может быть, вы не знаете, но тараканы не кусаются, — сказала я. — Надо просто постараться не обращать на них внимания…
Мисс Фридлендер наконец вняла голосу разума и сказала, что постарается не обращать на них внимания. Правда, она перестала кричать, но по сторонам посматривала с неослабевающим ужасом. Только такой сильнейший раздражитель, как наследство, мог заставить ее остаться в этой страшной квартире.
Затем открылись две новые проблемы. Во-первых, никто не позаботился о стульях, и теперь некуда было сесть. Несколько часов нам предстояло, таким образом, провести на ногах. Конечно, можно было присесть на подоконник, но и этот вариант был для мисс Фридлендер неприемлем — сидеть на одной плоскости с тараканами было выше ее сил.
Но самая главная проблема была в том, что дверь теперь не запиралась, и ее нужно было сторожить от посторонних. Я пообещала, что возьму дверь на себя.
Кое-как разобравшись с тараканами, Джимми приступил к делу. Сначала он вытащил со дна сумки темно-синий комбинезон и с обстоятельностью работяги натянул его поверх своей обычной одежды. На голову он водрузил темно-синюю же кепку с длиннющим козырьком, чем, по-моему, пробудил в мисс Фридлендер нехорошие ассоциации. Затем он взял скребок и принялся сдирать со стены штукатурку.
Штукатурка отваливалась легко, серыми влажными кусками. Вскоре обнажился участок кирпичной кладки, закрывавшей несуществующее окно. Мисс Фридлендер пришла в неописуемое волнение. Стиснув кулачки, она как завороженная уставилась на голые кирпичи, словно ожидала, что они вот — вот рассыпятся сами собой, обнажив нишу, полную золота и бриллиантов.
Джимми своих эмоций не проявлял. Покончив со штукатуркой, он отступил на шаг и деловито осмотрел стену. Затем взял молоточек и принялся очень аккуратно, тихонечко выстукивать кирпичи, чтобы, не дай бог, соседи не услышали и не заподозрили бы чего. Результаты его, кажется, удовлетворили.