Смеющийся волк

Цусима Юко

Акела весело мчался большими прыжками под моросящим дождём.

Мчаться сквозь туманную мглу за убегающей дичью вдогон!

Рьяно стремиться в тёмные недра ночи!

К шорохам ночи и ночным приключеньям!

Эй, все сюда! Нам предстоит сраженье!

Лайте! Лайте! Лайте!

Ему припомнилась «Охотничья песня рыжих собак», и теперь он, как зачарованный, повторял её на бегу. Рыжие собаки долу— это дикие собаки, безжалостные свирепые убийцы, которые, в отличие от волков, не соблюдают Закона джунглей. Волки живут небольшой стаей, а рыжие собаки сбиваются в огромные своры голов по сто, всем скопом нападают и могут убить даже тигра или слона. Там, где прошли рыжие собаки долу,остаются

только белые кости зверей. Долу,ничего не страшась, идут напролом туда, куда хотят, словно оползень в барханах, словно селевый поток, словно гигантский смерч — и ничто не в силах их остановить. Даже волки бегут от своры рыжих собак. Если они будут сражаться, их мигом обгложут до костей. Но Акела и Маугли остановят и отбросят рыжих собак, чтобы спасти охотничьи угодья стаи. Маугли применит свою человечью мудрость и хитрость, чтобы воспользоваться помощью диких пчёл, которые сумеют ослабить собачью орду. Потом волки в сумерках встретят выбирающихся из реки на берег рыжих собак, не привыкших сражаться в темноте, и навяжут им бой. Это будет великая и страшная битва, о которой останется память в истории волчьего рода. И Маугли тоже будет сражаться — но не клыками и когтями, а кинжалом. И волчицы, и годовалые братья-волчата тоже будут сражаться. Один из них погибнет, и волчица будет горестно выть над ним. А ему, Акеле, суждено пасть в той страшной битве…

Когда Акела вдруг вспомнил, что ему предстоит, ему захотелось остановиться. От быстрого бега дышать становилось всё тяжелее. Однако ноги несли его всё дальше и дальше. Вот уже осталась позади столовая, в которой они ели утром, впереди показался большой поворот. Оттуда уже по прямой до вокзала совсем недалеко.

Да, в том бою на Акелу напали сначала три рыжих пса, потом ещё шестеро. Он сумел справиться с ними со всеми, но и сам получил смертельные раны. Под конец он положил голову Маугли на колени и испустил дух.

«— Я хочу умереть рядом с тобой. Много лет прошло с тех пор, как ты голенький ползал в грязи, — говорил Акела, тяжело дыша. — Когда-то я помог тебе, а сегодня ты помог твоим братьям-волкам. Да, свет очей моих, охота окончена. Ты человек. Возвращайся к людям…

— Нет! — вскричал Маугли. — Я волк! Я из свободного народа джунглей! Я ни за что не вернусь к людям!

На это Акела сказал:

— Кончится лето, и настанет сезон дождей. За сезоном дождей придёт весна. Возвращайся сам к людям, пока стая не изгнала тебя. Если настало для Маугли время перестать быть Маугли, иди! — говорил Акела. — Иди туда, где живут люди.

— Что ж, если настало для Маугли время перестать быть Маугли, я пойду! — отвечал Маугли.

— Мне больше нечего сказать, — промолвил Акела. — Маленький братец, подними меня на ноги. Я был вожаком свободных волков.

И тогда Акела громогласно запел Песню смерти. Ту самую Песню смерти, которую всегда поёт вожак стаи на прощанье. Что же это за песня? Она разносилась по ночным джунглям, и внимали ей все звери и птицы. А когда Акела допел свою песню, он высвободился из рук Маугли, высоко подпрыгнул, приземлившись на груду дохлых рыжих собак — и так ушёл из жизни».

Перечитывая это место, Акела в детстве всегда не мог удержаться от слёз. Какая достойная смерть! Только так и пристало умереть благородному вожаку стаи. В ушах у Акелы, словно тоненький свист, звучала мелодия той Песни смерти. Даже сейчас на бегу он чувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза. А Маугли до рассвета сидел рядом с мёртвым волком Акелой. В конце концов Маугли послушался медведя Балу и мудрого удава Каа: проливая слёзы, он покинул джунгли. Балу сказал:

Маленький Лягушонок, иди своей дорогой. Заведи себе друзей среди себе подобных и устрой себе логово рядом с ними. Но не забывай, если только тебе понадобятся ноги, глаза и зубы, что джунгли всегда останутся для тебя родным домом. А теперь иди. Только сначала подойди ко мне. Иди сюда, о смышлёный Лягушонок!

Акела утёр лицо, мокрое то ли от

слёз, то ли от дождя, то ли от пота, и наконец остановился под навесом углового дома перед поворотом на улицу, ведущую к вокзалу. Маугли отстал и, подбежав наконец к Акеле, сразу обмяк, присел на корточки. Спина у него так и ходила, тяжёлое дыхание с хрипом вырывалось из груди. Акела тоже с трудом переводил дыхание. Они минут десять молча пробыли под навесом. До вокзала было уже совсем близко, и хотелось поскорее туда добежать. Подождав, пока Маугли оправится, они снова побежали под дождём, но уже не так быстро. Акеле уже не хотелось, как раньше, мчаться большими скачками. Он чувствовал, что всё тело отяжелело. Но вокзал был уже рядом. Не такое уж это суровое испытание. Должно быть, и бегущий позади Маугли это понимает. Акела бежал и бежал, вспоминая о страшной битве с рыжими собаками.

Отважный старый вожак Акела пал смертью храбрых в бою с рыжими собаками. А потом человеческий детёныш Маугли вернулся к своей родной матери. Так было в «Книге джунглей». Но ведь я, Акела, на самом деле не волк. И Маугли не «человеческий детёныш». Прежде всего, в реальной жизни время не бежит с такой быстротой, как в книге. Даже неделю спустя Маугли всё равно останется ещё малышом, а Акела будет всё ещё молодым и сильным, настоящим героем. Сейчас Акела и Маугли ещё не могут предугадать, что с ними будет через пятнадцать или двадцать лет, да им это и не очень интересно. Что сейчас, что потом между Акелой и Маугли особой разницы нет и не будет. Акела ведь ещё не состарился, так что о его судьбе, о его немощи можно пока не беспокоиться. Ведь в реальной жизни не так, как в книжке, — здесь существует только настоящее время. Для него самого интересен только нынешний молодой герой Акела. Но Акеле пока только семнадцать лет. А Маугли всего лишь двенадцатилетняя девочка. Даже через пять лет у Маугли всё равно голос не будет ломаться, как у мальчиков, и борода не вырастет. И участвовать в битве с рыжими собаками он, наверное, не сможет. Бедный Маугли! Но зато этому Маугли после битвы с рыжими собаками не обязательно будет возвращаться в мир людей. И Акела тогда не умрёт.

Акела наконец успокоился, обернулся к Маугли, трусившему сзади, и крикнул:

— Ещё совсем немножко! Если устал, можешь пешком идти. Я тебя подожду у входа в вокзал.

Не дожидаясь ответа, он прибавил шагу и помчался дальше.

Эй, все сюда! Нам предстоит сраженье!

Войте же! Войте! Войте!

Повторяя про себя слова песни, Акела бросил взгляд на башню с часами, венчавшую здание вокзала. По всему его телу, намокшему под дождём, но пышущему жаром от быстрого бега, выступил пот.

5. Блуждающие во мраке

В два часа пополудни Акела и Маугли снова сели в поезд, отправляющийся со станции «Ямагата». В вагоне было много свободных мест. Устроившись в уголке, они купили и тут же съели бэнто. У продавца была ещё вяленая хурма. Её они тоже купили и мгновенно уплели шесть штук. На сей раз у них были билеты до Акиты. Акела мечтал уехать как можно дальше на север — может быть до такого места, откуда можно будет увидеть Сибирь. Хорошо было бы купить билеты хотя бы до Аомори, но в кассе ему сказали, что ни этот поезд, ни следующий до Аомори не идут, да к тому же и деньги не стоило зря тратить. А оплатить билеты можно будет потом, на пересадке.

Они заняли вдвоём отсек на четверых, сняли обувь и, усевшись рядом, положили ноги на сиденье напротив. Со вчерашнего вечера они провели в поезде всего одну ночь, но сейчас оба испытывали чувство благостной расслабленности, будто вернулись по крышу родного дома. В вагоне было тепло, до уборной было недалеко, заходили продавцы с провизией. Здесь не надо было скрывать, что они чужаки, приезжие. Однако, поскольку вокруг были люди, Маугли по-прежнему должен был молчать. Так они договорились. Волосы ему подстригли, и с виду он был вполне похож на мальчишку, но вдруг, неровен час, сорвётся и заговорит девчачьим голосом… Акела не мог предугадать, в чём и когда проявится ненароком женская натура, да и самому Маугли это было невдомёк.