Смилодон в России

Разумовский Феликс

Однако это были лишь цветочки. Уже на следующий день Калиостро с тщанием бывалого садовника принялся выращивать оккультные, тем не менее вполне зримые плоды. Для чего направил стопы к местным вольным каменщикам.

– Гузе. [64] Гузе. Гузе.

Митавские франкмасоны встретили его как родного, заняли «позицию порядка». [65] и, не колеблясь, пошли навстречу, естественно, «походкой посвященных» [66] Вопрос с открытием новой ложи решился без труда, и в плане ее председателя, конечно, сомнений не возникло – он, он, конечно же он, Великий Копт. Вот так, было «голубое», «красное», «черное» и «белое», [67] теперь появилось еще и «египетское».

64

Характерное масонское восклицание одобрения.

65

В масонстве широко развита система паролей, пропусков и опознавательных

жестов. Поза порядка – основная. Делается она так: став прямо и опустив левую руку, правую поднимают к горлу, держа локоть на высоте плеча, четыре пальца вместе, а большой – вытянут перпендикулярно к ним. Этот жест должен напоминать, что масону за измену будет перерезано горло.

66

Особый вид походки, свидетельствующий о принадлежности к масонскому кругу.

67

Грубо говоря, различают масонство «голубое» – символическое, «красное», где высшим является звание «Розы и креста», «черное» – заканчивающееся степенью «кадоша» (совершенный – ивр.) и «белое» – включающее в себя известное число «административных званий».

А новый предводитель масонства не удовольствовался достигнутым и начал принимать в свою ложу женщин, чем сразу же снискал расположение лучшей половины аристократии Митавы. [68] При этом он открыл алхимические курсы с дальней перспективой получения Камня мудрецов, регулярно проводил сеансы высшей магии, был дьявольски находчив и необыкновенно умен и мастерски пленял рассказами на исторические темы: о своих беседах с Сократом, о знакомстве с Аполлонием Тианским, [69] о продолжительных прогулках с Магдалиной, Лазарем и Спасителем по берегу Тивериадского озера. Словом, популярность его множилась, росла, как на дрожжах, и скоро достигла апогея – аккурат в преддверье Рождества очарованные митавцы предложили ему место Бирона. Пусть полковник гишпанский граф Феникс, он же Калиостро, будет еще и герцогом Курляндским. Звучит-то как! Увы, гнусно, чересчур обязывающе, только вот большой политики Великому Копту не хватало. Вот уж воистину тяжело метать бисер перед свиньями. Не так поймут. В меру своего разумения – по-свински…

68

Собственно, здесь Калиостро был совсем не оригинален. В описываемое время при мужских масонских ложах вовсю создавались женские ложи «Избранниц», которые, по воспоминаниям очевидцев, были «не местом света и порядка, где царствуют мир и справедливость, а скорее храмом Венеры Перибозийской (покровительницы плотской любви). Вообще, по большому счету, масоны считают женщин сделанными из ребра, называют своих временных подруг-масонок мопсами и используют по прямому назначению. Все эти ритуалы Блаженства, Настойчивости, таинственных Увеселений по своей сути одно и то же.

69

Аполлоний из Тианы – легендарная, непонятая историками личность. Родился около 4 года до н. э. где-то в Каппадокии и, обладая паранормальными, поистине фантастическими способностями, вел жизнь странствующего мага. Обвиненный императором Домицианом в антиримской деятельности, он сказал: «Ты можешь заключить в тюрьму мое тело, но не душу. Впрочем, я добавлю, что и тело ты заключить не сможешь». С этими словами на глазах многочисленных свидетелей он исчез при ослепительной вспышке, подобной молнии.

Новый год встречали без радости, в тесном кругу. Калиостро заявил, что 31 декабря – это совсем не 22 марта, [70] не дождался сладкого и отправился в лабораторию пускать злого алхимического духа. Грустная Лоренца, тяжело вздыхая, рассеянно занялась мороженым, выпившая Анагора стала, как всегда, клеиться к скучающему Бурову, Мельхиор все никак не мог оторваться от яблочного штруделя, а индус крепко приложился к рейнскому и сделался зануден и невыносим.

– …И вот подошел ко мне Шива, великолепный, благодатный, неописуемо прекрасный, – стал рассказывать он о своей встрече с мужем всех женщин. [71] – О, он весь исходил лучезарным светом! Таким я и запомнил его, когда, согласно завещанию гуру, предался умерщвлению плоти на горе Шайшире. Месяц я питался одними кореньями, второй – только водой, а на третий совсем отказался от пищи. Четвертый месяц я простоял с воздетыми вверх руками, но – о, чудо! – жизнь не покинула меня. Прошел четвертый месяц, и в первый день пятого передо мной вдруг появился Он – невыразимый, лучезарный, сотрясающий вселенную. О, какое же это счастье лицезреть его! О, как же…

70

День весеннего равноденствия, истинное, подсказываемое самой природой начало года.

71

Один из эпитетов Шивы.

Вот гад. А ведь согласно сценарию должен был питаться калорийно, причем на золоте и серебре, пребывать в хорошей форме и лицезреть Шаха-Джехана [72] – изображать его любимого визиря верного Мамеда ибн Дауда. А тут какой-то гуру, какая-то аскеза. Да, видать, выпито было сильно…

– Мерси. – Тихо озверев от излияний про Шиву и от античных заигрываний под штрудель, Буров снял салфетку, встал и, сухо поклонившись обществу, отправился из пиршественного зала – куда глаза глядят, лишь бы подальше. В доме, несмотря на праздничную ночь, было тихо – все семейство Медемов встречало Новый год у родственников, баронов фон Эккарт, в их роскошной загородной резиденции. Калиостро не поехал, выдержал дистанцию. Молодец.

72

Повелитель Индии из династии Великих Моголов, построивший усыпальницу Тадж-Махал для своей любимой жены Арджуманд Бану, которая умерла в начале XVI века. Причем истратил на строительство

все доходы государства за двадцать лет, чем вызвал неудовольствие своего сына Аурингзеба, бросившего его в подземную тюрьму крепости-дворца Агры. Там Шах-Джехан находился до самой смерти.

«Куда б пойти, куда податься. – Медленно, совещаясь с самим собой, шел Буров сквозь анфиладу комнат, после обильной пищи, выдержанного вина и глупых разговоров мысли у него были ленивые, по кругу, тяжелые, словно жернова. – Может, в библиотеку?» В эту необъятную мрачную берлогу с массивными дубовыми балками, пересекающими беленый потолок, забаррикадированную пыльными фолиантами? О, ноу, и так тошно. Тогда, может, в фехтовальный зал? Это после ягненка, фаршированного трюфелями и фигами? Нет, что-то не хочется. А может, плюнуть на все и завалиться спать? В новогоднюю-то ночь? В одиночку, с черной рожей, обожравшемуся, как удав? Мда, вот весело-то.

Наконец ноги привели Бурова в зимний сад, просторное полукруглое помещение, уставленное бочками, кадками, вазонами, горшками с редкими и экзотичскими растениями. В центре, источая свежесть и аромат эссенции, весело журчал фонтан, пели, перекликались птицы, через прозрачный потолок и стены мутно лился свет луны. Хорошо было здесь, несуетно, спокойно, все настраивало на философский лад. И плевать, что на улице ржут, толпятся, оглушительно стреляют из пистолей, запускают потешные огни и орут, будто укушенные в нежное место. Не замечая, что сверху на них смотрят равнодушные, похожие на льдинки звезды. Тысячи, тысячи лет…

– Что, сударь, любите одиночество? – вдруг услышал Буров голос Калиостро, с усмешечкой обернулся и ощутил волну мускуса, пачулей и алхимического зловония. Великий маг приветливо кивнул, глянул оценивающе на кадку со спатифиллумом и опустился в роскошное, в стиле рококо, кресло. – Правильно, нужно больше слушать себя, ибо микрокосм, заключенный в человеке, полностью аналогичен необъятности макрокосма. Познай себя, и познаешь весь мир. Истину сказал мне тогда, у Пирамиды, Трисмегист: [73] «Что наверху, то и внизу». – Он замолк, вытащил объемистую, в крупных рубинах, табакерку, под звуки галантнейшего менуэта открыл. – Все великие тяготели к одиночеству, с головой погружались в свой микрокосм. И Христос, и Будда, и Мухаммед – все они любили побыть с самим собой. А потом творили чудеса, крутили в свою сторону колесо истории. – Прервавшись, Калиостро взял добрую понюшку табаку, звучно отправил в нос, жестом триумфатора, раздающего трофеи, облагодетельствовал Бурова: – Угощайтесь, сударь, испанский. Апчхи… Да, да, сударь, историю двигают личности, одиночки, носители микрокосма. Не косная толпа, тупая, аморфная, способная лишь к разрушению. Нет, не толпа…

73

Имеется в виду Гермес Трисмегист, легендарный основатель всех наук, магии и алхимии.

Тихо журчал фонтан, с треском разрывались петарды, нюхал табачок, чихал, мудро глаголил Калиостро. Он вообще любил поговорить, и в особенности с Буровым. Иногда тому казалось, что волшебник его держит за кота, – неважно, что огромного, саблезубого, которого не посадишь на колени. И ждет в ответ даже не урчания, а расслабленной позы, хоть какого-то понимания, убранных когтей. Кот ведь, тем более красный, саблезубый, гуляет сам по себе. Только Буров пока уходить не собирался. Во-первых, куда с черной-то рожей? А во-вторых, нравился ему Калиостро. Основательный такой мужичок, с микрокосмом, умудренный режиссер человеческой комедии, вне божеских законов и формальной логики. Фиг его поймешь. Ведь, кажется, денег куры не клюют, повсюду почет и уважение, короли за ручку здороваются – так нет, надо ему в Тартарию. По холоду, подобравши брюхо, в обществе клопов. И что ему там? Еще денег? Или, может, славы? Чушь, чушь собачья. Нет, не за этим кандыбает бог алхимии, явно не за этим. Пути его неисповедимы, как у Того, на небесах. И шел бы он куда подальше со своим гишпанским табачком. Будет смилодон себе еще чутье забивать!

– Напрасно, сударь, напрасно. – Калиостро оглушительно чихнул, замер, прислушиваясь к ощущениям, вытащил внушительный батистовый платок и высморкался с невиданной энергией. – Это превосходный табачок, лечебный, приготовлен по рецепту Парацельса. Вымочен в розовой воде, протерт с хмелем и мускатным орехом. [74] Весьма активизирует эфирное поле, весьма. [75] А впрочем… У каждого всегда есть свобода выбора, если, конечно, речь не идет о constrictio astralis. [76] И в соответствии с этой pentagrammatica libertas я, сударь, имею честь откланяться. Пойду спать. Эти чертовы праздники здорово действуют мне на нервы. Треск, пальба, шум, гам…

74

Мускатный орех является наркотиком и относится к так называемым малым психоделикам. К ним же относится и марихуана.

75

Обоняние, по мнению оккультистов, напрямую связано с тонкими телами.

76

Астральное принуждение (лат.).

Однако, когда настали трудовые будни, шума только прибавилось. Наследники тевтонских рыцарей, оправившись от всего выпитого и съеденного, взбодрили себя крепким кофе и с новыми силами принялись кричать волшебника на царство. Только где им было до настырных новгородцев, да и Калиостро не походил на Рюрика.

– Хорошо, ладно, будь по-вашему, – ласково сказал он, в задумчивости вздохнул и сделал пару-тройку магических движений. – Только до политики ли нам сейчас, дорогие соратники и любимые ученики? Вчера во время медитации мне открылось, что под развалинами рыцарского замка, на коих строился дворец для Иоганна Бирона, зарыто то, что привезли из Палестины Вильгельм Кастильский, Фердинанд Оранский и Леопольд Счастливый со средним братом Гуго. Книга Тайн царя Соломона, прозванная «Lux in Occulta». [77]

77

«Свет потаенный» (лат.).