Смирительная рубашка для гениев
Шрифт:
– Ну что же заходите... или залетайте...
Ангел улыбнулся снисходительно и, положив на стол шляпу, протянул для прощания руку, безымянный палец ее украшал массивный золотой перстень с черным камнем, на котором был выбит какой-то профиль.
Аркадий, не пожимая ее, как зачарованный смотрел на перстень: было в нем что-то притягательное и загадочное.
– Вам нравится?
– проследив за его взглядом, спросил Ангел.
– Я привез его из Александрии, на этом камне вырезан профиль Александра Македонского. Раньше в нем хранился яд, и с этим перстнем связана одна престранная история. Может быть, в другой раз я вам ее расскажу. Однако прощайте.
Рука Ангела оказалась на удивление
– Что такое?..
– растерянно проговорил я, оглядываясь по сторонам.
За окном было светло, я стоял посреди комнаты в трусах, шлепанцах и футболке,.. протягивая руку в пустоту. Было такое ощущение, что я только что, мгновение назад, пожимал чью-то руку - ладонь была холодной, ноги заледенели, я весь продрог. На цыпочках пробежал к кровати и залез под одеяло. Свернувшись калачиком, долго согревался и, наконец, уснул... и только правая рука моя еще долго хранила ледяной холод рукопожатия - весь следующий день.
Глава 3
СТАРУХА С КОРЫТОМ
Я вздрогнул, открыл глаза, резко сел на кровати. В дверь позвонили, значит, звонок мне не почудился. Холодной, словно бы не своей рукой, я взял с пола будильник, поднес к глазам. Было двенадцать часов дня, надел тапки и, накинув халат, пошел открывать.
За дверью никого не было. Заглянул в лестничный пролет, прислушался. Тишина. Странно. Закрыл дверь и с тревожными мыслями пошел готовить завтрак.
От завтрака меня отвлек телефонный звонок.
– Это Кирилл, - услышал я в трубке радостный голос друга.
– У меня тут новая информация о твоих коллегах появилась. Оказывается, их собирают для того, чтобы силой мысли преобразовывать образы в материальные ценности. Собравшись в одном месте, они направляют энергию мысли на какой-нибудь предмет...
– Например, на старуху и ее разбитое корыто.
– И мощной струей энергетики...
– Превращают ее в столбовую дворянку струей своей.
– Точно!
– продолжал горячиться Кирилл.
– Это, только представь, какие перспективы открываются. Это ж нанотехнологии. Нигде в мире такого нет. Ну, здорово придумали! Конечно, а кого же для создания мыслеобраза собирать, естественно писателей самых крутых.
– Помнишь концовку истории с корытом?
– Да, брось ты!
– возмутился он.
– Прорвемся! Россия, вперед! Главное применить научные технологии раньше американцев. Это даже покруче торговли нефтью. Собрались вместе, подумали о том, что основной валютой стал рубль, и завтра весь мир рассчитывается рублями. Даже китайцы.
Я положил трубку. Может действительно все не так скверно, ведь если бы писателей убивал маньяк-графоман, все бы давно об этом знали, а так - они канули в неизвестность... нет, пожалуй, "неизвестно куда канули" - так лучше.
Днем я созвонился с психиатром Алексеем Алексеевичем, и мы договорились встретиться завтра прямо в больнице, чтобы, так сказать, в их естественной среде ознакомиться с бытом сумасшедших. До самого вечера я обдумывал вопросы, которые буду задавать врачу.
Было два часа ночи. Как-то незаметно для себя я уснул в кресле и, внезапно проснувшись, сразу вспомнил о пропадающих писателях - меня охватило беспокойство. Внизу хлопнула входная дверь. Встав, погасил настольную лампу и подошел к окну. Из парадной вышел мужчина, в слабом свете ночного фонаря его было не разглядеть. Длинный плащ, кепка. Он остановился, прикурил сигарету и, подняв воротник плаща, направился к подворотне, но вдруг, передумав, развернулся и пошел назад в парадную. Я отпрянул от окна, сердце учащенно забилось. Ну, вот - началось. Дверь хлопнула. На цыпочках подкрался к входной двери, приложил к ней ухо. На лестнице тишина. Я, стараясь не шуметь, закрыл дверь на все замки и вернулся в комнату.
"А что собственно нервничать?.. Ну, подумаешь, мужик какой-то в парадную зашел. Если писателей выкрадывает кто-то, почему и меня должны выкрасть?"
Я знал - ночные мысли и чувства обманчивы. Можно всю ночь пугаться каждого стука и скрипа, но это лишь миражи ночи, которые не будут ничего значить утром.
"Нет, нужно ложиться спать, - решил я.
– Тем более, завтра меня ждут в сумасшедшем доме".
Глава 4
СУМЕРЕЧНЫЙ ГОРОД ГРИФОНОВ И АНГЕЛОВ
Второе явление Ангела
– Это опять вы?
Аркадий отогнул одеяло и, щурясь на свет, приподнялся на локте, глядя на гостя.
Ангел сидел за столом красного дерева, в канделябре горели свечи, по стенам - старинные картины в золоченых рамах... Хотя нет, так только показалось спросонья: не было никаких картин в золоченых рам и тем более стола красного дерева, а была бедняцкая лачуга со столом, накрытым замызганной клеенкой, заставленным посудой с объедками, и свеча горела на столе... свеча горела... не в канделябре, а поставленная на блюдце, полное окурков (в этой хибаре даже света не провели), и сидел гость вовсе не в вольтеровском кресле, а на крашеной табуретке, обшарпанной и грязной. Да и одет он был не в средневековые одежды, а в лохмотья, настолько живописно разорванные и засаленные, что им не позавидовал бы самый распоследний бомж, живущий на помойке. Он держал в руках железную миску, из которой поедал что-то с аппетитом руками, не оглянувшись в сторону проснувшегося и уже несколько минут наблюдавшего за ним хозяина комнаты.
– Вас что, ограбили?
– спросил Аркадий, спуская с дивана ноги и надевая тапочки.
Ангел со шрамом ел, не обращая на него никакого внимания. И хотя лицо Ангела было в тени, Аркадий точно знал, что это он - просто некому было больше. В тапках на босу ногу, в трусах и футболке с номером тринадцать на спине он подошел к Ангелу, наклонившись, заглянул в его лицо... но тут же отшатнулся, сделал шаг назад. Перед ним сидел мужик с перевязанной грязным шарфом щекой, одутловатым лицом и набухшим синяком под левым глазом. Аркадия вдруг охватила паника и ужас. Да это не Ангел! Что же тогда этот бомж делает в его квартире?
– А где Ангел?
– в растерянности, делая еще шаг назад, еле слышно проговорил он.
Но мужик не удостоил его внимания, продолжив трапезу. Аркадию сделалось страшно, панически страшно. Он хотел закричать, но почему-то не смог. Бомж вдруг есть перестал, поставил миску на стол, неторопливо и старательно облизал пальцы, поднял голову и посмотрел на него ясными глазами.
Это был Ангел. И почему Аркадий не узнал его сразу?..
– Фу ты!
– он положил руку на сердце и уселся на свободную табуретку напротив гостя.
– Я вас сразу не узнал. Смотрю какой-то бомж тут жрет, думаю, чего он ко мне-то притащился, ел бы у себя на помойке... Вас что ограбили?
– он обвел взглядом убогую обстановку жилища Ангела, хотя и знал, что никакое это не жилище Ангела, а его собственная комната.