Смоленщина известная и неизвестная
Шрифт:
На следующий день немцы нанесли внезапный удар по 15-му корпусу, Нарвскому и Копорскому полкам 13-го корпуса. Под сильным артиллерийским огнём они отступили, потеряв половину личного состава. Полковник Жильцов, командир копорцев, застрелился.
Немцы глубоко обошли 13-й корпус с флангов. Он должен был отойти ещё в ночь с 27 на 28 августа, однако приказ на отступление получил лишь поздно вечером 15(28) августа. Противник преследовал его по пятам. Прикрывавший отход 143-й Дорогобужский полк 36-й пехотной див. во главе с полковником В.В. Кабановым целый день сдерживал немцев, трижды отбрасывая их штыковыми атаками. Полк почти весь полёг на поле боя, но вынес
Критическое положение, в котором оказался 13-й корпус, требовало во что бы то ни стало задержать врага. Его командир генерал Н.А. Клюев приказал прикрыть отступление Каширскому полку, который поддержали два батальона Невского полка. Жестокий бой завершился к ночи. Полковник Каховский, командир каширцев, погиб со знаменем в руках вместе с большинством своих солдат.
Противник зажал 13-й и 15-й корпуса в огненном кольце. Беспорядочное отступление привело к хаосу, войска перемешались, лишились централизованного командования.
Командующий армией генерал Самсонов застрелился, командир 13-го корпуса генерал Клюев струсил и приказал поднять белые флаги. Предоставленные самим себе русские войска ротами, батальонами, отрядами продолжали прокладывать путь на восток. 1-й Невский полк пробивался штыковыми атаками. Уцелела лишь его небольшая часть, но Георгиевское знамя невцы врагу не сдали, захоронив его в лесу. Командир полка полковник М.Г. Первушин был тяжело ранен в штыковом бою и попал в плен.
Всего из 13-го корпуса вырвались к своим около 3 тыс. чел. Весть о его гибели потрясла смолян. Тысячи семей лишились кормильцев. «Самсоновская катастрофа удручила всех… вдруг всех как будто обухом хватило», – вспоминал Н.В. Волков-Муромцев. Эйфория от ожидавшихся побед над германцами улетучилась. Война показала своё кровавое лицо.
Может ли прапорщик сменить генерала?
Может. История это доказала. 3 ноября 1917 г. в связи с бегством Керенского начальник штаба Верховного Главнокомандования генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин (1876–1917) принял на себя обязанности главнокомандующего. В ночь на 9 ноября ему в Ставку русской армии в Могилёве позвонили по прямому проводу В. И. Ленин и И. В. Сталин. Они потребовали, чтобы Ставка немедленно начала переговоры с австро-германским командованием о перемирии. Духонин отказался, заявив, что такие переговоры может вести только центральное правительство. Его поддержали командиры ударных батальонов, предложившие организовать защиту Ставки от большевизма. Духонин к совету не прислушался, ответив, что не желает братоубийственной войны.
Н.Н.Духонин
20 ноября в Ставку прибыл прапорщик Николай Васильевич Крыленко (1885–1938) с верными ему матросами. Духонина он арестовал и собирался отправить в Петроград. Но на вокзале толпа «диких и озлобленных» революционных матросов, прибывшая с Крыленко, отбила его у конвоя и растерзала. Так погиб последний Верховный Главнокомандующий Ставки Временного правительства, честный, но наивный боевой офицер Н. Н. Духонин. Его место занял Н. В. Крыленко. Он родился в д. Бахтеево, что в 18 км к юго-западу от Сычёвки, в семье политического ссыльного. Здесь, в центре старообрядчества, провёл он детские годы. Затем окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского и юридический Харьковского университетов и включился в революционную борьбу. Верховным Главнокомандующим и наркомом по военным делам Крыленко был недолго. Он прославился как нарком юстиции, но в 1938 г. был репрессирован и расстрелян.
Н.В. Крыленко
В этой истории интересно то, что оба Николая – и Духонин, и Крыленко – были земляками-смолянами. Если смерть Духонина на совести анархии и разнузданности масс, то судьба Крыленко – пример того, как революция подобно Сатурну пожирает своих детей.
В 1985 г. в Смоленске возле Дома офицеров Крыленко поставили памятник.
А о Духонине в советское время писали только негативно: он представлялся как враг, которого настигла народная кара.
Какая «великая сталинская стройка» развернулась в области в 1930-е гг.?
Страна остро нуждалась в транспортной магистрали, которая бы связала столицу с её западной частью. Стратегически важную трассу объявили «великой сталинской стройкой». Её предполагалось построить в рекордный срок – всего за один год. После завершения в 1935 г. подготовительных работ начали прорубать просеки. Деревья выкорчёвывали вручную. Затем развернулось крупномасштабное дорожное строительство. Предстояло создать дорогу с шириной полосы в 12 м и длиной почти 635 км, со 115 мостами и шестью сотнями транспортных развязок. Объём земляных работ был почти таким же, как при строительстве Беломорско-Балтийского канала.
«Великая сталинская стройка» требовала большого числа рабочих рук. Неисчерпаемым источником рабочей силы в 1930-е гг., причём бесплатной, было Главное Управление Лагерей (ГУЛАГ). В нач. 1936 г. в Вязьме был создан исправительно-трудовой лагерь – Вяземский участок № 39, входивший в систему Главного управления ж.-д. строительства НКВД СССР. Название лагеря менялось, но обычно его называли Вяземлаг. Эта гигантская строительная организация с огромным числом работающих и большой сетью подразделений располагалась на протяжении всей строящейся трассы.
Пик дорожных работ пришёлся на 1938 г. Тогда в Вяземлаге числилось почти 50 тыс. заключённых. Здесь, в европейской части страны, содержались в основном уголовники, а осужденных по политическим мотивам было мало. На строительство принимались и вольнонаёмные. У заключённых-строителей издавалась своя газета «Трассоармеец».
В 1939 г. стройка испытывала острую нехватку рабочей силы. Низкопродуктивный ручной труд осуждённых состоял в перемещении огромных объёмов грунта. Установленные нормы выработки требовали максимальной самоотдачи и строго контролировались. Техники не хватало, основными орудиями труда были лопаты и тачки. Основной объём работ удалось завершить лишь к весне 1941 г.: за неполные три года было перемещено почти 20 млн. кубометров земли.
Трасса получила булыжное покрытие. Асфальт уложили лишь в пределах Московской и Минской обл. Окончательную сдачу магистрали наметили на 1942 г., но планам не суждено было осуществиться. В марте 1941 г. поступило срочное задание построить большое количество аэродромов для ВВС Красной Армии, в связи с чем строительство автомагистрали временно прекратили.
После войны магистраль восстанавливали в т. ч. и пленные немцы. Сегодня она, имеющая обозначение M1 (по-европейски ЕЗО), – одна из лучших в стране.