Смоленщина известная и неизвестная
Шрифт:
Численность Смоленского ополчения составила 12143 чел. Но не было оружия. Ополченцев вооружали чем попало. Ружей не хватало, и было рекомендовано снабжать ополченцев пиками, как оказалось впоследствии, «бесполезными и безвредными».
Крест ополченца 1812 г.
Смоленские ополченцы впервые участвовали в боях под Красным. Они сражались, подносили боеприпасы и эвакуировали раненых в Смоленском сражении 4–5 августа. При отступлении
Перед Бородинским сражением М.И. Кутузов запретил солдатам покидать свои места для выноса раненых. Заниматься этим он поручил смоленским ополченцам. Рискуя жизнью, они выносили раненых из самого пекла боя, многие сами были ранены и убиты. Более 1500 наиболее вооружённых смолян присоединились к корпусу генерала Н.А. Тучкова. В Бородинском сражении погибло и было ранено более 2 тыс. смолян-ополченцев. Наиболее отличившиеся 80 из них были награждены солдатскими Георгиевскими крестами.
Так повелось, что Смоленское ополчение называют дворянским. Именно оно создало его и составило его основу. Но в состав ополчения входило также и 378 горожан, 1386 крестьян. Поэтому всё же правильней было бы называть его не дворянским, а народным.
Почему 1812 г. называли «годом великого разорения»?
Смоленская губ. из-за своего географического положения сыграла в войне 1812 г. особую роль, став ареной ожесточённых боёв. Нашествие Наполеона разорило и опустошило её. Из всех местностей России она больше всех пострадала от войны.
На пути следования Великой армии лежали Красный, Смоленск, Дорогобуж, Вязьма, Гжатск, а также ближайшие г. Духовщина, Поречье и Ельня. Из 12 уездов губернии лишь четыре не были заняты неприятелем, а из городов не пострадал только Белый. Полностью сгорел Гжатск, а Вязьма и Духовщина лишились пяти из каждых шести своих домов, Красный, Дорогобуж, Поречье – трети домов. Общая сумма убытков от разорения городов составила 20,5 млн р.
Велико было разорение сельской местности. Её убыток достиг 54 млн р. Губерния лишилась более 79 тыс. лошадей, 132 тыс. голов крупного рогатого и 278 тыс. голов мелкого скота.
Общий размер понесённых губернией убытков – 74,5 млн р., что составило 38 % убытков, понесённых страной. Вместе с пожертвованиями для армии прямые издержки превысили 85 млн р. Губерния лишилась до 57 тыс. душ мужского пола. Всего в ней были сожжены 1941 помещичья усадьба и 30589 крестьянских домов. Разорилось более 576 тыс. семей. «Положение всего населения разорённой губернии было настолько ужасно, – писал Вороновский, – что и отдельные жители и целые сословия, города и селения вопили о помощи». Соседние со Смоленщиной губернии были потрясены, встретившись с новым явлением – нищенствующими смоленскими дворянами. Жалкого вида, они побирались и просили подаяния. Некоторые из них покидали родные места и переселялись на окраинные земли империи.
В губернии появилась невиданная отрасль торговли: крестьяне собирали брошенное неприятелем оружие и привозили его в города. Горожане скупали его по дешёвке и с выгодой перепродавали большими партиями приезжим купцам.
После «года разорения» перед населением губернии встала задача ликвидировать страшные последствия войны. К 20 апреля 1813 г. на Смоленщине было убрано 172 566 мёртвых тел и 128 739 трупов животных. Их сжигали и закапывали в огромных братских могилах. Так начался процесс залечивания ран, занявший более полувека.
Кто такие «выморозки» и «шаромыжники»?
Так в Смоленской губ. прозвали французов, оставшихся в России. Всего из состава Великой армии Наполеона было пленено от 176 409 до 196 975 чел. Из них много раненых умерло в госпиталях разорённых губерний, т. к. не было возможности обеспечить их надлежащее лечение. После появления 13 мая 1814 г. «Распоряжения об отправлении в отечество военнопленных всех наций, в России находящихся» около 100 тыс. чел. покинули пределы империи. Их провожали до границы группами до 200 чел. и обеспечивали на дорогу продовольствием. Такова была судьба т. н. «организованных» военнопленных.
Но нашлось немало тех, кто отстал при отступлении из России и разбрёлся по русским деревням и помещичьим усадьбам, ища защиты от холода и голода. Таковых насчитывалось не менее 10 % от всех солдат Великой армии. Официально их называли «неорганизованными военнопленными», но крестьяне Смоленской губ. ёмко и точно прозвали их «выморозками» и «шаромыжниками» (от французского Cher ami – «дорогой друг»). Именно этими словами начиналось их обращение за помощью.
«Выморозков» и «шаромыжников» расхватывали помещики на разного рода должности – гувернёрами, парикмахерами, домашними врачами, слугами, лакеями и т. п. Редкий помещичий дом не обзаводился ими. Пожелавшим получить российское подданство дозволялось приписываться в мещане с освобождением на 10 лет от разного рода податей. Они должны были избрать себе род занятий. Полиции же предписывалось обходиться с ними ласково. Некоторые из них обзавелись мельницами и лавками, занимались ремёслами. В Смоленске заслуженным уважением пользовался доктор Франц Иванович Валь. Бедных жителей города он лечил бесплатно, за что был назван «другом человечества».
Какая грандиозная тайна вот уже два столетия будоражит умы людей?
Это судьба французских обозов с московскими трофеями – сокровищами московских и кремлёвских церквей и монастырей. Ограбив Москву, Наполеон накопил весьма значительные ценности. Только в одном Успенском соборе Кремля, в горне, там установленном, было переплавлено 325 пудов серебра и 18 пудов золота. Император, покидая Москву, сформировал три т. н. «золотых обоза», каждый из которых состоял из нескольких сотен телег. Кроме того, каждый солдат Великой армии в ранце, узлах и чемоданах тащил немало драгоценностей и всякого добра.
У Царёва-Займища казаки отбили примерно треть обозов с богатыми трофеями. Изрядную их часть они присвоили, отправив возы с драгоценностями на Дон. Назревал скандал, и тогда хитрый Платов, атаман казачьего Донского войска, сделал широкий жест, послав в Санкт-Петербург десятки пудов серебра, которое позже и было использовано на строительство Казанского собора.
Считается, что всего удалось отбить около половины награбленного. А вот остальное французы спрятали в надежде на то, что удастся за ним вернуться.
Один из кладов они зарыли в роще вблизи д. Лукьяново, что в 12 км западнее Вязьмы. В 1830 г. французы разыскали его и тайно выкопали. Помимо Семлёва путь от Вязьмы до Дорогобужа предоставлял немало возможностей спрятать сокровища или какую-то их часть. Ведь за границу они не попали! Случайно ли Бонапарт целых два дня провёл в Жажкове и соседней д. Славково? Из Дорогобужа он отправил Богарне другой дорогой с одним из «золотых» обозов. Но 300 подвод с сокровищами до Смоленска не дошли. Видимо, он зарыл или утопил их частями на пути от Засижья до Ульховой Слободы. Где именно? Возможно, в обширном парке Засижья, возможно, в днепровских старицах…