Смоленская Русь. Княжич 1
Шрифт:
– Какие войны из них, смех один!? – не желал сдаваться Перемога.
– Дружинниками командовать само–собой они вряд ли смогут, а вот, скажем отрядами городских ополчений – вполне! Опять же, из них добрый чиновный люд может выйти, сам ведь знаешь, что князю толковых людей всегда не хватает. Перемога без всякого энтузиазма, но согласился с моими доводами, сказав напоследок.
– Пускай сам князь решает, потыкать твоей прихоти, али нет, – и не довольно пробурчал, – Совсем, Изяславич, от твоих выходок у меня ум за разум заходит!
Толпа разгорячённых,
На улице было холодно, земля была покрыта ещё не истоптанным свежевыпавшим снегом, зима, не смотря на март месяц, всё ещё не желала уходить. Из конюшни доносились крик и ругань – кто–то кого–то пытался выпроводить, видимо что–то не могли поделить, но при появлении княжича со свитой сразу установилась мёртвая тишина. Десятки и десятки юных глаз пристально уставились и принялись с затаённым страхом и любопытством рассматривать вошедших. Впрочем, нам тоже было на что посмотреть.
Собравшиеся в одном месте две сотни молодчиков отчего–то напомнили мне жертв немецкого лагерного геноцида. Все они были, как на подбор одеты в нечто вроде бараньих тулупов, под которыми просматривались длинные, сношенные холщовые рубахи и портки, на ногах лапти одетые поверх утеплённых портянок. Ну чем не ученики?
– Слухайте, холопы, что вал княжич молвить хочет – прервал установившуюся тишину Перемога, и с сомнением посмотрел на своего подопечного.
– Мои дворяне возьмутся вас обучать в течение двух лет чтению, письму и счёту. Всех нерадивых и дурней они будут отсеивать, каждый второй из вас будет моими дворянами отчислен за неуспеваемость. Те из вас, кто сможет выдержать два года учёбы, из грязных холопов превратятся в княжий служивый люд.
– Благослови тя Бог, княжич!
– Спасибо!
– Век молить за тебя будем!
Немую толпу вдруг разорвало криками, народ начал лезть друг на друга, из задних рядов в передние, желая лично высказать слова благодарности. Первые ряды дружно бухнулись на колени, начав креститься и громко молиться. Гул и сутолока всё нарастали, пока один из дворян громко не щёлкнул кнутом, прокричав:
– А ну замолкли! – поймав мой одобрительный взгляд «меченоша» Вториж, ещё более зычным голосом продолжил, – живо порядок навели, богомольцы хреновы!
Меньше чем через минуту установилась первозданная тишина, все взоры опять были прикованы ко мне.
– Завид, сколько людей собралось, сосчитал? –
– Две сотни и ещё семь человек, княжич, – уверенно и с поклоном ответил невольный катализатор всего этого действа. – Из них больше сотни городских …
– «Примерно по пятнадцать человек на «брата» – быстро в уме я разделил количество учеников на учителей.
– А теперь, слушайте меня, – сказал я, думая о том, как бы всю эту толпу распределить по своим дворянам, – выходим из ворот по одному человеку, медленно и не спеша. Как скажу стоять – все сразу остановились. Давайте, с Богом, потихоньку на выход, по одному! – Такие меры предосторожности были необходимы, чтобы избежать возможной сутолоки и давки.
Первые ряды с недоумением потянулись к выходу. У каждого на лице застыл вопрос «А как же обещанная учёба?». Вслух никто ничего не посмел даже пикнуть, а лишь покорно последовали за вышедшим на улицу княжичем с его свитскими.
Тем временем я принялся отсчитывать выходящих из конюшен. «Тринадцать, четырнадцать, ага вот какой–то заморыш и будет пятнадцатым» – про себя скрупулёзно пересчитывал выходящих на «свет Божий».
– Стоп! – что есть сил проорал я, к моему голосу присоединились выкрики дворян: – Стоять! Кому сказано? Стойте! Все замерли и уже привычно, с немым вопросом на устах, уставились на меня.
– Вертак принимай своих учеников. Самых тупых и нерадивых через месяц можешь выгнать, предварительно мне отчисляемых показав!
«Меченоша» в полном изумлении беззвучно, как рыба открывал и закрывал рот.
– Вспоминай, как и чему я вас учил и ту же науку преподавай вот этим, – я указал на сгрудившихся в кучку пацанят, – теперь уже своим ученикам. По первости их перепиши, заднепровцев здесь размести, а с завтрашнего дня начинай учёбу. Городские пускай сами за себя думают, как и когда они к тебе будут на занятия приходить. Ученикам своим ты теперь в день несколько часов выделяй, так что распланируй свой распорядок дня. Иди, принимай, – я хлопнул всё ещё ошарашенного Вертака по плечу, а сам обратился к оставшимся дворянам, дабы их приободрить.
– Вы вот ещё о чём думайте. Я вам помимо прочего учеников даю, чтобы вы учились с людьми работать, а не только мечом махать! Вы ведь будущие воеводы, а потому для вас наука эта должна быть первостатейная по своей важности. Копьецом дырявить супостата и обыкновенные вои смогут, а вот командовать множеством людей, этому тоже надо долго и упорно учиться. Верно, я говорю, дядька? – я обратился к авторитетному мнению Перемоги, надеясь, что тот меня поддержит, и не ошибся в этом.
– Верно княжич. Бывает такое, что дружинник отменный рубака, а поставь его хоть бы десятником, так он с ними никак сладить да управиться не может, а бывает наоборот, рубится хуже новика, а поставь его хоть над тысячей – и сам не пропадёт и ей не даст. Тут ты, княжич, верно подметил.