Смоленское направление 2
Шрифт:
– Воинот, где тело лазутчика, что с утра пролезть пытался? – Ульрих скрутил грамоту, пытаясь засунуть её в футляр, но получалось плохо.
– Возле часовни, у поленницы. – Ответил стоявший рядом воин.
Рыцарь хотел было спуститься по лесенке вниз, как что-то передёрнуло его, Ульрих ещё раз посмотрел на новгородских парламентёров. В голове всплыли недавние события под Орешком, когда он сам, пытался сообщить условия капитуляции. И снова, наглый, жрущий какое-то лакомство русский сверкал золотой бляхой на солнце. Это не совпадение, это точно он. Завтра значит приезжай … ну-ну.
– Подвесь труп перед воротами, это и будет ответ дикарям.
Спустя
– Готовьте доски. – Распорядился Пахом Ильич, в бинокль, наблюдая за ходом переговоров.
После этих слов, обозники, подхватив топоры с клиньями, вооружившись двуручной пилой, отправились в лес. Было б дело где-нибудь в Дерпте али в Варшаве, то разобрали бы по брёвнышку близстоящие домишки. А так, в Копорье, вроде как у себя дома, безобразничать негоже. Спиленную ёлку освобождали от лап, вбивали клинья по всей длине, и раскалывали на грубые доски, после чего, лошадки отвозили готовые изделия к противоположной воротам стене замка.
Новгородцы строили осадную башню. Когда каждый ополченец чуть-чуть плотник, то сколотить грубый сарайчик в два человеческих роста не представляется сложным. На четыре гладких бревна, исполняющие роль полозьев, устанавливается опорная рама. Расколотые пополам брёвна, сбитые крест-накрест, образуют ферму. Сверху, бревенчатая рама поменьше. В итоге получается вытянутая усечённая пирамида, наверху которой могут разместиться четыре человека. С трёх сторон башня обшивается досками, а если зимой её полить водой, то поджечь её невозможно.
Несколько ливонских арбалетчиков попытались помешать строительству, но путного из этого ничего не вышло. Замок лишился двух стрелков, а сборный отряд кочевников Бата Сухэ, так и просидел весь день в засаде, ожидая вылазки неприятеля. Отвлекающий манёвр был готов. Деревянную башню вытащили на лёд реки и поставили в ста шагах от вала. Подвести её непосредственно к стене не смог бы и расчёт силачей. Толкать две тонны дерева на горку – занятие совсем бесперспективное. Осаждённые кнехты посмеивались над руссами и даже давали советы, аккуратно высовываясь в бойницы.
– Облегчиться надо сначала, а уж потом тяжести таскать. – Раздавались голоса.
Командиры ливонцев, напротив, молча, поглядывали за приготовлениями, обдумывая возможные варианты. Если осадную технику построили, значит, есть план по её использованию. Возле северной башни, являющейся одновременно донжоном, откос не такой и пологий. Полил водичкой промёрзшую землю, и через пару часов, двадцать человек смогут поставить её впритык.
Ночью, Ульрих решился на вылазку. Снабдив двенадцать добровольцев горшками с горячей жидкой смолой, немцы разобрали тайный лаз под башней и, вооружив шестерых стрелков зажигательными стрелами, стали ждать, когда серп луны закроет облаками.
– Воинот, запомни, главное облить башню смолой. Дай бог, одна стрела, да попадёт в цель, и задача будет выполнена. – Наставлял командира добровольцев Ульрих.
– Я добегу, господин. Можете не сомневаться. С сарацинами было в сто раз труднее.
– Пусть так. По мне, более свирепых воинов, чем руссы – я не встречал. – Ульрих задрал голову, погода была на стороне орденцев. – Пора.
Кнехты стали спускаться в подземелье. Галерея выходила к реке, в сорока шагах от оставленной на ночь деревянной башни. Воинот держал в одной руке пеньковую верёвку. Как станет совсем темно, наблюдатель из замка потянет трос на себя. Это будет сигналом к началу вылазки. Начались томительные минуты ожидания.
– Господи, как холодно. – Пробормотал Воинот, прижимая к своему телу стремительно остывавший горшок, и чуть не пропустил условленный знак. Верёвка вылетела из ладони. – Вперёд, храбрецы.
Ливонцы шустро выбравшись из подземелья, побежали к никем не охраняемой осадной башне. За десять шагов до цели остановились, бросок горшка, и назад, к спасительному лазу. Всё складывалось как нельзя удачно. Хрупкая керамика лопалась от удара, смола текла по свежеколотым доскам, обволакивая горючей смесью новгородскую башню.
– Фррр, фррр. – В воздухе запели стрелы. Кнехты знали, что шесть чудинцев будут стрелять и не обратили на это внимание. А когда чужие стрелы стали втыкаться в снег, совсем рядом – было поздно. Немцев ждали. Отряд Воинота полёг весь. Кочевники не зря ели свой хлеб и слыли отменными стрелками. Правда, поставленной цели добились обе стороны. Щедро просмоленная башня вспыхнула подобно факелу, ярким пламенем, освещая ночное небо. Со стороны русских раздался шум и крики разбуженного лагеря. В замке тоже зашевелились. Желающих посмотреть на светопреставление собралось немало. Люди повылазили на стены, радостно поздравляя, друг дружку с такой удачей. О двенадцати храбрецах, ценой своей жизни, оградивших остальных от опасности, как-то позабыли. Прошитый двумя стрелами Воинот был ещё жив, кое-как смог перевернуться на бок, посмотреть на творение своих рук и закрыл глаза. Силы оставляли воина.
Семеро кочевников, спустя полчаса, подскакав к догорающей башне, обошли её с двух сторон. Двое спрыгнули с коней и стали оттаскивать убитых ливонцев, не забывая подбирать целые стрелы. Пятеро, с луками наизготовку охраняли спешившихся. Связав за ноги, по двое тела неприятеля, отряд с визгом поспешил к лесу, волоча за собой на арканах скорбный груз.
Утром, одиннадцать виселиц были выставлены на льду, в качестве ответа, за повешенного диверсанта. Защитники замка приуныли. Мало того, что новгородцы к полудню выставили новую башню, поставив её рядышком с обугленными останками первой. Так она казалась ещё выше прежней, а наверху, сидел стрелок сумевший сразить двух ротозеев, неосторожно прогуливающихся по стене. Со стороны ворот, вообще что-то странное. Проезд через мост перегородили наглухо закрытые сани, которые закованная в броню лошадка еле дотащила до места.
В час дня, новгородцы, под рёв рога и рокот барабана начали штурм замка. Две колонны, сверкая сталью доспехов, выдвинулись на исходное положение. Первая штурмовала с севера, вторая с востока. К башне присоединили две оглобли, впрягли четырёх коней и покатили по льду, пытаясь с разбега взобраться на вал. Дабы ничего не препятствовало качению, бревенчатые полозья были загнуты кверху, как на санках. Для этого специально выбрали кривые деревья. Лошадкам помогали два десятка из личной гвардии Пахома Ильича, защищённые железом с головы до пят. Сотня кочевников непрерывно посылала стрелы в сторону обороняющихся, не давая высунуть и носа в бойницы. Толкающих прикрывали щитоносцы, подняв ростовые щиты над головой. В самой штурмовой башне сидел молотобоец с кувалдой в руках. Когда техника подползёт к стене, он вобьет клинья в землю, дабы строение не сползло вниз. Были заготовлены и лестницы, кучкой сложенные невдалеке. Всё говорило, что основной удар будет именно здесь.