Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Пахома Ильича хорошо знаю, и отца его знал. Тут, я его не вижу. Не хотите платить – воля ваша. Только разгружать ладью не дам, на моей стороне стража и Закон. – Мытарь гордо приподнял подбородок. Абы кого, на его место не поставят, свою работу он знал досконально. И сколько тысяцкому надо отнести, и сколько стражникам отсыпать. Иначе, когда тяжело станет ходить, своего сына, Яакова, на эту должность не утвердят.
– Три гривны под яблоню и три в казну. – Предложил я.
– Ефрем, ты б объяснил, на досуге, своему дружку, как дела делаются. Четыре под яблоню, а три в казну за три десятка пудов сплющенных криц. – С налоговыми отчислениями было покончено.
Налоги в Новгороде, как и на всей Руси – драли безбожно.
Освободив ладью Ильича от груза, мы немедленно отплыли в сторону Ладоги. Отправившись вечером, вопреки всем правилам и приметам, тем самым спасли свои жизни. На Волхове, в десяти верстах от Новгорода, на нас готовили засаду. Строган считал, что на ладье Пахома вполне нормальные люди, посему и предупредил своих разбойников, чтобы готовились с утра перехватывать ладью, выкрашенную дикой краской [21] , мышиного цвета.
21
'Шара' – дикая краска (у маляров), изготовлялась из белил, мела и сажи.
Так и проскочили, минуя отдыхающих татей, слишком поздно сообразивших, что добыча ушла, и догнать ладью не представляется возможным. Боярин, когда узнал о провале своей затеи, самолично порол кнутом гонца, принесшего известие. После экзекуции, Строган навестил своего знакомого, Михайло Сытинича, внука знаменитого боярина Сотко, который оплатил строительство каменного Борисоглебского храма.
– Подлый купчишка Пахом Ильич, перебил мне всю торговлю со свеями, по миру пустить захотел. – Жаловался боярин.
– Шутишь? Один купец, пусть зело удачливый, и перебил всю торговлю – не может быть. – Михайло пребывал в прекрасном расположении духа, Сбыслав Якунович давал в приданное, за свою Анисью триста гривен [22] .
– Ну, не совсем один. Кабы не Сбыслав с Гаврилой, в жизнь бы ему не управиться, гаду ползучему. – Какой такой Сбыслав? – Сытинич спросил, явно заинтересовавшись именем.
– Сбыслав Якунович, ну ты должен его помнить, здоровый такой, ни одной драки не пропускал, а Гаврила Алексич – сосед его. – Строган, напомнил Михайле, как много лет назад он, будучи совсем молодыми, со своими дружками, ходили стенка на стенку, лупцуя молодцов в Людиного конца. Сам же Строган, всегда стоял в сторонке, считая игрища – бестолковой затеей.
22
Для примера, годовой доход в Германии с лена составлял 5 кёльнских марок. 1 марка Кельна =233,855 г. серебра. Грубо, 1,2 кг. серебра в год. Сбыслав даёт 61,2 кг. серебра, т.е. доход за 51 год, что равносильно пожизненному обеспечению невесты.
– Знаешь, мои купцы мёдом торгуют, в хлебные дела не лезут. Так что, помощи от меня не жди. Сбыслав с князем на короткой ноге. Мой тебе совет – перетерпи. – Возможность объединить два богатейших боярских рода были слишком заманчивой перспективой. Портить отношения с отцом невесты сына, было некстати.
– Вот как ты заговорил! Щенка Ярославого испугался? Так знай – мне Александр не указ! Жаль, что не с нами ты. Смотри Михайло, как бы локти не пришлось кусать. – Строган выскочил за ворота хором Михайлы Сытинича и со всего размаха ударил по лицу своего холопа, ожидающего хозяина у лошади. – Не стой на дороге, пёс смердячий!
Михайло поразмышлял
– Медвежонок, подумай сам …, Сбыслав сидит на воске, ты на мёде, понял, к чему я веду? – Любушка полулежала на перине, положив голову мужа к себе на колени, не забывая гладить его по голове.
– Ээ …ммм… нет. – Пробормотал боярин.
– Мёд, воск, пчела, Вы должны быть вместе, словно в улье. А Строган, он скользкий, как гадюка болотная. – Женщина игриво пощекотала мужа за ушком.
– А пчела кто? – Михайло стал приподниматься, убирая голову с колен жены.
– Ой, пусти … медведь. Пчела это дочка Сбыслава, ой …– Любушка утонула в объятиях мужа.
– Господи, как хорошо иметь умную жену. – Подумал Сытинич, целуя в сахарные уста любимую.
После жарких объятий, Любушка послала мальца к знакомой свахе, а дабы гонец не бежал с пустыми руками, то был передан горшочек с мёдом, завёрнутый в холстину и завязанный на бабский узел. [23]
23
узел типа 'бантик', с торчащими в разные стороны концами, пародия на морской узел.
Спустя час, сваха вышла через задний двор своего дома, поправила новую поднизь под кикой [24] и неспешным шагом отправилась прогуляться, случайно свернув на улицу, ведущей к терему Сбыслава Якуновича. Степановна, за свою долгую жизнь, успела соединть сердца двух десяток боярских деток, более полусотни купеческих. Что касалось других сословий, то до них руки не доходили. Вернее – ноги. Сваху иногда просили передавать записки, частенько те, кто не найдя счастья в браке, искал его на стороне. И как это бывает, многие из них – были старыми клиентами Степановны. Вот и сейчас, под головным убором женщины лежал кусочек бересты, адресованный Якуновичу.
24
Выходя из дома, женщины надевали шапку с высоким челом, ее называли «кика»; в юго-западных областях – повойник. Под кику поддевали еще один платок, называемый «подзатыльник», или «поднизь». Кокошник одевался поверх, только по праздникам, ну, иногда – похвастаться, когда совсем было невтерпёж.
Трое суток по реке, полдня на волоке, Ладога, со своим шумным торгом и в конце пути перед нами предстал Ореховый остров. Сама природа подсказывала новгородцам закрепиться на этом участке суши. Но, это будет потом, спустя два поколения, когда Новгородский князь Юрий Данилович, внук Александра Невского, в 1323 году построит здесь крепость. Пока что, одинокая вышка, в точности скопированная с крепости у камня под Смоленском, встречала нас, окружённая лесом. Невдалеке от неё, на прибрежных волнах, покачивался корабль Бренко. Через оптику было видно, как из лесочка стали появляться вооружённые люди со знакомыми касками на головах.
Строительство, начатое Пахомом Ильичом – впечатляло. На западной оконечности острова, где земля, подобно острию копья вспарывала реку, возводили каменную башню, высотою в семь аршин. Рядышком, возле вкопанного в землю столба, огромной кучей лежали булыжники и два деревянных корыта с известковым раствором. Возле них суетился мужичок с верёвкой.
– Готово? – Крикнули сверху.
– Принимай! – Мужичок отошёл в сторону и потянул за свободный конец троса, продетого через примитивный блочок. Корыто с раствором медленно поползло вверх.