Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Задумался о чём, витязь? – Злобку кто-то пихнул в бок.
– А? Что? – Ушкуйник открыл глаза. Ощепок сидел рядом.
– Светает уже. Пора мне, спасибо что приютили, как дома буду, свечку за тебя посталю. Прощевай … витязь. – Последнее слово верный строгановский пёс сказал сквозь зубы, глумясь.
Спустя седмицу, Строган узнал, где сокрыто зерно. Сроки поставки хлеба свеям подходили к концу, надо было торопиться. Уже был собран отряд из ливонских наёмников, ожидавших команды, и тут, такая удача. Не надо платить за зерно, пять амбаров дожидаются своего нового владельца.
– Жаль, Грот пропал. Он бы подсобил с кноррами на Ладоге. – От чёртова свея не было никаких известий с начала лета.
– Хозяин,
Утром, с немецкого подворья стали отходить телеги в сторону причала, припорошенные сверху соломой. По шуму, исходившему от движущихся возков, можно было догадаться – везли железо. Нисим, стоявший рядом, на соседних мостках просто закрыл глаза. Сын Яаков уже проверил тайник под яблоней и подал знак. Не учел Строган одного: после визита Степановны малец Тришка, неусыпно следил за боярином, докладывая жене Сбыслава о всех подозрительных действиях.
25
Волховские пороги могли преодолеть корабли с осадкой в 2,5 ф., для кнорров это было затруднительно, поэтому, товары перегружали на суда паромного типа. Оплата регулировалась специальными дополнениями к договорам.
– Четыре десятка, рожи злые, а в телегах сбруя. – Докладывал мальчик.
– Строган с ними поплыл? – Мила заметно нервничала. Скоро свадьба у дочери, а мужа до сих пор нет дома. Что там, в Юрьевом монастыре такого, чего нет в Новгороде?
– Не, пузатый боярин дождался пока лодки отойдут, а затем к себе в терем уехал. – Малец теребил шапку в руках, ожидая дальнейших распоряжений.
– Умничка. Всё мужу расскажу, какой ты молодец. На тебе пряник – заслужил. – Боярыня протянула мальчику угощение.
– Благодарствуйте. – Тришка взял лакомство, но не уходил. – Insel [26] , это слово несколько раз повторяли немцы, когда в лодки садились.
– Вот как? Значит, они не просто к Ладоге собрались. Ой, чует моё сердце …, да что ж это я сижу тут? – Мила позабыв о мальчике, бросилась в комнату дочери. – Анисюшка, бегом за голубем, что из Юрьевого монастыря привезён был, [27] батька в беду попал.
За этого голубя, Сбыслав отдал золотой крест с самоцветами. Подобная порода ценилась на вес золота. Далеко не каждый боярин Новгорода, мог похвастаться почтовым голубем. У Якуновича их было шесть. И если почтовый середнячок мог лететь со скоростью пятьдесят вёрст в час, то сбыславские – выдавали восемьдесят. Любил птиц боярин, да что там птиц, Сбыслав любил всё, что могло летать.
26
Остров
27
Голубь, будучи выпущен, немедленно возвращается в привычную ему голубятню, откуда он был увезен в корзине или клетке. Никуда больше голубя послать нельзя
Юрьевский монастырь просто очаровал меня. Особую выразительность каменным зданиям придавал естественный цвет стен, сложенных из серого и голубовато– розового известняка-ракушечника. А Георгиевская церковь, если смотреть издалека, то создавалось впечатление, что храм слеплен руками. Это как сравнивать фотографию и картину художника, где, безусловно, предпочтение отдаётся последнему. И самое главное – тишина. Людям дают подумать о Боге, помолиться
На третий день прибыли представители сёл и деревень, закреплённых за монастырём, коим сдавали землю в аренду. Это приносило обители десятую часть дохода. Помимо этого существовали ещё несколько источников обогащения, такой как вклад 'по душе', когда прихожане делали дарения, дабы обеспечить молитвы монастырских монахов по душе умершего вкладчика и его родственников. И разумеется вклад 'для пострижения'. Богоугодным делом считалось отречься от мира через пострижение в монахи даже за несколько минут до смерти. Треть дохода приносила торговля, освобождённая от всех пошлин.
– Каждая община получит один плуг с бороной, десять кос и тридцать серпов. Стыдно сказать, многие пользуются деревянными серпами – железо дорого. – Настоятель монастыря сидел с нами за общим столом, а чуть в стороне, сутулый монах вёл бухгалтерию.
В итоге, после расчёта с ладожанами и монастырём сельскохозяйственной техники у нас не осталось вовсе. Монах с потрясающей точностью назвал количество общин, равное оставшимся плугам с боронами. Как это получилось, не знал даже и Гаврила Алексич, когда на мой вопрос о возможном сговоре просто развёл руками. Лукавить в подобных местах русский человек не может.
После обедни мне пришлось запрячь лошадь и вспахать борозду, наглядно демонстрируя работу плуга. Старосты цокали языками, тихонько переговаривались друг с дружкой, после чего испробовали сами. Сравнивать было с чем. Деревянная соха лежала поблизости. С винтом, регулирующим лемех плуга, разобрались быстро, на сохе пахарь просто изменял усилие, которое оказывал на плечи, определяя нужную глубину борозды, тут же было намного проще.
– Алексий, тебя Сбыслав Якунович зовёт. Случилось что-то, голубь наш с посланием прилетел. – Монах, сопровождающий меня, подошёл как раз, когда я взял в руки косу. Косить толком меня не научили.
– Прошу прщенья православные, как обращаться с косой, вы и без меня знаете, да ещё и поучите. – Среди старост раздался смешок.
Мы снова оказались в кельи настоятеля. Дожидались только меня, Якунович сидел с бледным лицом, остальные были встревожаны.
– Проходи сын мой, присаживайся. Грамоту мне вчера из Смоленска доставили, о тебе там говорится. – Настоятель улыбнулся, тем самым подчёркивая для остальных, что ничего плохого в послании не было. – Но то дело прошлого. Тревожное известие получено сегодня, зачти, Сбыслав.
– Сокол мо… это неважно … вот, Строган змий подколодный отправил воевати на остров четыре десятка римлян злющих. Сбереги живот, …дальше дела не касается. – Якунович отпустил бересту и она снова свернулвсь в трубочку.
– Змеюка пронюхал про Орешек, надо поспешать! На Ладоге перехватим, да утопим. – Высказал свою мысль Гаврила Алексич.
– Тише, Гаврюша. Допустим, успел ты, и что дальше? Ни за что ни про что римлян побьёшь? –Настоятель покачал головой, двоюродный брат предлагал откровенный разбой. Может, и стоило так поступить, не церемонясь с душегубами, однако Закон защищал иноземцев от подобного.