Смотри на меня
Шрифт:
И последнее, чего я когда-либо ожидала, — это чтобы он открылся мне.
Чего он не делает.
— Да, я в порядке. Ты в порядке?
Он убирает от меня руку, как будто беспокоится, что почти касание меня — это проблема.
— Я в порядке, — отвечаю я.
— Итак, что у тебя новенького? — Спрашивает он, поддерживая светскую беседу. — Какие-нибудь новые… предприятия?
Я поворачиваюсь к нему. Гаррет всегда дразнил меня из-за моих неудачных попыток в жизни, и я помню, как подбадривал Дрейк, как
— С чего бы мне тебе говорить? Чтобы ты мог посмеяться надо мной за то, что я снова в чем-то потерпела неудачу?
Он выглядит взволнованным, на его лице шокированное выражение, когда он поворачивается ко мне.
— С чего бы мне смеяться над тобой?
— Потому что это то, что ты делаешь. Знаешь, лучше хотя бы попробовать что-то, чем потом жалеть, что не попробовал, — говорю я, но от меня не ускользает, как он закатывает глаза и отводит взгляд.
— Мудрые слова.
— Что ж, это правда.
— Мия, я не смеюсь над тобой. Я просто спросил, чем ты занимаешься. Я горжусь тобой за то, что ты пробуешь разные вещи.
— Нет, это не так, — говорю я, поворачиваясь к телевизору.
По какой-то причине я чувствую, как моя нижняя губа дрожит, а глаза щиплет от слез. Почему меня это вообще волнует? Меня не должно волновать, что обо мне думает Гаррет.
За исключением того, что это так.
— Между прочим, — продолжаю я, — Сейчас мне действительно нравится моя работа, и я зарабатываю достаточно, чтобы наконец-то переехать из подвала наших родителей.
— О, да? Что делаешь? — В его тоне слышится резкость, которая останавливает меня от ответа. Иногда он такой самоуверенный засранец. Последнее, что я бы когда-либо сделала, — это по-настоящему открылась ему в том, чем я занимаюсь. Он бы только еще больше осудил меня.
— Неважно, — бормочу я, сбрасывая с себя одеяло и поднимаясь. Но его рука на моей руке, тянет меня обратно вниз.
Я пристально смотрю на него, приоткрыв рот от удивления. — Отпусти меня.
— Нет. Ты ведешь себя как мальчишка. Просто ответь на вопрос.
— Я ничего тебе не скажу, — возражаю я, снова пытаясь встать.
На этот раз его руки обхватывают меня за талию и усаживают к себе на колени.
— Почему нет? Что тебе нужно скрывать, Мия? Потому что я не верю твоей лжи о том, что ты занимаешься вводом данных.
Он издевается надо мной, и от этого у меня закипает кровь. Поэтому я замахиваюсь на него, пытаясь ударить его по лицу, но он слишком быстр, перехватывая мое запястье своей рукой. Я борюсь с его хваткой, пока мы не начинаем бороться, но он настолько сильнее меня, что через несколько минут укладывает меня лицом вниз на диван, наваливаясь всем весом своего тела мне на спину.
— Ты такой засранец! — Кричу я в подушку.
— Почему у нас
— Я? Это ты лежишь на мне так, словно хочешь трахнуть меня!
Он смеется мне в ухо низким хрипловатым смешком.
— Поверь мне, соплячка. Если бы я хотел трахнуть тебя, я бы это сделал.
Я еще немного борюсь с ним.
— Что ж, думаю, это хорошо, что ты меня терпеть не можешь, так что мне не о чем беспокоиться.
Клянусь, мне, должно быть, все это мерещится, потому что я чувствую, как его бедра трутся о мой зад, и в его штанах определенно что-то напрягается, когда он это делает. Жар пробегает по моему позвоночнику волной возбуждения и замешательства. С какой стати у Гаррета встает?
Действительно ли борьба со своей сводной сестрой возбуждает его?
— Если подумать… немного секса на почве ненависти может быть забавным.
Его дыхание касается моего уха, и я задыхаюсь от его слов. Жар разливается у меня в животе при этой мысли. Он это серьезно?
Теперь я прекращаю всю свою борьбу с его хваткой. Вместо этого я обнаруживаю, что снова прижимаюсь к нему бедрами. Почти так же, как если бы я искала растущую эрекцию у него в штанах.
— Гаррет, — бормочу я, и энергия между нами быстро меняется с игривой на… что-то другое.
— Ты хочешь, чтобы я слез с тебя? Просто скажи слово, Мия.
Но я не говорю ни слова. Я поднимаю голову с дивана, чувствуя его дыхание на своей щеке, поворачиваю лицо ровно настолько, чтобы его рот оказался всего в дюйме от моего. Его руки, которые до этого крепко, до боли сжимали мои запястья, перемещаются к моим пальцам, так что наши ладони переплетаются.
Затем он снова тереться. И я издаю громкий стон, снова отодвигая бедра назад.
Это переходит все границы. Мы не должны были этого делать, но я все еще на самом деле не знаю, что это такое, и нельзя отрицать, как сильно мы оба этого хотим, поэтому я не говорю ни слова.
Его губы касаются моей шеи и подбородка, затем поднимаются к мочке уха, прежде чем он шепчет: — Что это за новая работа, о которой ты мне не рассказываешь, Мия?
— Я не могу тебе сказать, — отвечаю я, поворачивая голову в поисках его губ.
— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — Спрашивает он, когда одна рука скользит вниз по моей руке, по моему телу и втискивается между моим животом и диваном. Я становлюсь влажной, когда его пальцы задевают чувствительную плоть ниже моего пупка. Меня охватывает покалывающее возбуждение от его прикосновения.
Я едва могу ответить. Это слишком странно, чтобы озвучивать, но, Боже, да, я действительно хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Это плохо.
Поэтому я издаю слабый стон и — М-м-м.