Смотри, но не трогай
Шрифт:
Внезапно голень схватывается острой саднящей болью, и я невольно морщусь. Мерзавка меня пнула?!
Скашиваю глаза на Леру и наблюдаю воодушевляющую сцену паники. Она обескуражена. Явно не знает, как себя вести. Я таки добился своего. Мой внутренний энергетический вампир ликует.
— Это было еще летом, в клубе, — продолжаю невозмутимо.
Лерина туфля снова атакует мою ногу, но на этот раз у боли приятный оттенок. Мне нравится выводить Грановскую из равновесия, ее эмоции непередаваемы на вкус.
— Никит, а поехали домой, а? — выпаливает она. —
Но Матвеев уже попался на мой крючок. Заглотил наживку. В лице читается неприязнь, но в глазах — живое любопытство. Он хочет услышать мою историю целиком.
— Я пригласил Леру на танец, а потом в випку, — мой голос звучит ровно и безмятежно. — В ту самую, где мы обычно трахаем девочек…
— Ничего не было! — взвизгивает Грановская, ударяя ладонью по столу. — Алаев, — смотрит на меня с отвращением, — какой же ты урод!
— Да, секса не было, — подтверждаю после небольшой паузы, в течение которой Никитос краснеет до состояния перезрелого томата. — Но пососались мы бодро, да, Лер?
Грановская сейчас похожа на ненастье. Во взгляде сверкают молнии, на щеках пожар бушует. Красиво, черт возьми. Залипательно. Ловлю себя на том, что любуюсь. Хоть и ощущаю волны исходящей от нее ненависти.
— Алаев, пошли выйдем, — Матвеев рывком вскакивает на ноги.
Молча встаю из-за стола и иду за ним следом. Внутри бурлит шальное веселье. Кулаки чешутся, кровь кипит.
— Ты че, блин, устроил?! — едва мы оказываемы на улице, Ник подлетает ко мне и цепляет за грудки. — Думаешь, это смешно, а?!
— Я рассказал правду, — небрежным движением стряхиваю с себя его руки и зло ухмыляюсь. — Подумал, тебе следует знать.
— На хрена, Тим?! На хрена мне это знать?!
— Она жетвоядевушка, — сарказм сочится между слов.
— Ну ты и гондон…
— Слышь! — хватаю его за горло и грубо припечатываю к стене. — Ты не забывайся.
Выворачивается и гневно сплевывает на землю. Дышит тяжело и рвано. Грудная клетка ходуном ходит.
— Ты вконец охренел, Тим! Если Леру хоть пальцем тронешь, я тебе его оторву, усек?
— А если она сама ко мне полезет? — издеваюсь. — Как в прошлый раз?
— Что ты сказал?!
Ник срывается с места, а я готовлюсь отражать удар.
— Молодые люди! Я сейчас полицию вызову! — на крыльце ресторана показывается взволнованная хостес. — Вы нам посетителей пугаете! Тут же дети, вас через окна видно…
Ник нехотя притормаживает. Я тоже не газую.
— Хорошо-хорошо, простите, — отступая на пару шагов, Матвеев вымученно улыбается. — У нас все в порядке.
Кинув на нас подозрительный взгляд, девушка удаляется.
— Ты мне больше не друг, понял? — одаривает злым тяжелым взором, а затем ехидно добавляет. — И на гонке в субботу я тебя по кусочкам разделаю.
— Мечтать не вредно, — одергиваю куртку, направляясь к машине. — До субботы, лузер. Жду не дождусь твоих слез поражения.
Глава 28
Лера
Домой
И самое страшное, что Тимуру, похоже, нравится меня мучить. Не в смысле, что это его малость забавляет, а в смысле, что созерцание моих страданий доставляет ему подлинное удовольствие. Вы бы видели его лицо! Он прямо упивается моей болью! Я морально истончаюсь, а он цветет. Говорю же, садист.
Прощание с Никитой выходит сухим и смазанным. Он держится молодцом, но все равно видно, что расстроен. Поток внезапных откровений Алаев сбил с толку нас обоих. Никита поражен вскрывшимися подробностями, а я просто потеряна. Не знаю, как действовать дальше. Проигнорировать случившееся? Или вывести Матвеева на открытый диалог?
С одной стороны, тогда, в клубе, между мной и Тимуром не произошло ничего предосудительного. Ну подумаешь, целовались. В нашем возрасте этим никого не удивишь. А с другой — как-то это все абсурдно, не находите? Сначала страстно целуемся, потом люто ненавидим друг друга, затем снова целуемся. Бред. Кому расскажи — решат, что у нас с Алаевым шизуха. Причем одна на двоих.
И это Никита еще не знает про инцидент на посвящении. А если узнает? От Тимура можно ждать чего угодно: возьмет и поведает Матвееву в красках. И что мне тогда делать? Как оправдываться?
Бли-и-ин, ну какая же я дура! До сих пор не понимаю, как меня угораздило перепутать двух парней. Они же совершенно разные! Как внешне, так и на ощупь. Никита мягкий, деликатный… А у Алаева щетина как наждачка — жесткая, колючая. И движения такие порывистые…
В общем, не знаю, о чем я думала. Очевидно, не думала вовсе. Просто отключила мозг и отдалась во власть инстинктов.
Это было глупо, Лера! Чертовски глупо!
Захожу домой и, скинув туфли, плетусь в гостиную. Мама в длинном шелковом халате сидит за столом и читает книгу. Красивая, спокойная, умиротворенная.
— Лерчик, привет! — заметив меня, она улыбается. — Как день прошел?
— Да пойдет, — вздыхаю я, приближаясь. — Ты что-то готовишь? Вкусно пахнет.
— Ватрушку по-королевски решила испечь. Через полчаса будет готово. Ты голодна?
— Нет, мы с Никитой перекусили в кафе.
— У вас с ним все на мази, да? — родительница заговорщически мне подмигивает.
— Ну… Вроде как, — ненадолго замокаю и, усевшись за стол, говорю. — Никита — приятель Тимура, и сегодня я услышала от него одну странную вещь…