Смотритель. Книга 2. Железная бездна
Шрифт:
– Это ветхая технология, – сказал Адонис. – Но только наполовину. Здесь Бен отбирает свои песни.
– Как он это делает?
– Никто не знает, – ответил Адонис. – Парик сделан из его волос – их долгие годы собирал личный парикмахер… Мы не утверждаем этого наверняка по причинам теологического характера, но есть очень высокая вероятность, что это так. Бен слушает ветхую музыку круглые сутки. Мы знаем это, потому что через гипсовую голову и соединенную с ней гадательную машину – вон тот серый ящик внизу – проходит спонтанно возникающий поток Флюида. Когда
– И что, – спросил я, – это дает результат?
– Конечно, – сказал Адонис. – Наши специалисты при всем желании не смогли бы фильтровать материал лучше… Поэтому я и говорю, что Бен отбирает свои песни сам. Он действительно живет в музыке, как рыба в реке.
Келья самого Адониса оказалась отдельно стоящим домиком с несколькими комнатами. В самой большой из них было устроено что-то среднее между гостиной и лабораторией – здесь стоял большой стол с чайными принадлежностями, а остальную часть комнаты скрывал оранжевый занавес.
Я увидел в его щели верстак и стеллажи с разной технической премудростью: пронумерованные полки, свисающие провода… Но подглядывать слишком долго было стыдно.
Перед тем как мы сели пить чай, я попросил принести наши подарки – и передал Адонису трофей, найденный в вещах Галилео.
Это был ящичек с откидывающимся экраном, похожий на вычислитель – но вместо клавиатуры у него была крышка, скрывавшая радужно блестящий диск с надписью Interstellar. Отдельно было найдено еще несколько подобных дисков в прозрачных футлярах, все с загадочными и странными названиями, связанными или со звездами, или с космосом: Moon, Star Trek, Planet of the Apes.
– Ветхая технология, – сказал я важно. – Надеюсь, ее изучение принесет пользу Идиллиуму. Может быть, это служит для межзвездных путешествий в тонком теле?
Адонис изучал находку не больше минуты. Она явно не вызвала в нем большого интереса.
– Нет, – ответил он. – Не для путешествий. Это для безблагодатного просмотра ветхих фильмов. Галилео брал из них истории про свое Великое Приключение. Он пересказывал фильмы как нечто, якобы показанное ему Флюидом через оптические трубы, и ему удалось провести таким образом даже опытнейших соликов.
– А мы можем посмотреть эти ветхие фильмы?
Адонис развел руками.
– Увы, друзья, у нас нет батареек – а эти уже сели. Такого барахла, как этот проигрыватель, у нас навалом. А вот батареек не найти. Вы батарейки лучше приносите…
В общем, впечатления наш подарок не произвел. Зато Адонис попросил меня два раза повторить рассказ о смерти Галилео – и даже заставил нарисовать кресло, где тот умер.
Я высказал предположение, что это были два одинаковых кресла в разных местах – одно в Идиллиуме, другое на Ветхой Земле.
– Не совсем так, – ответил Адонис. – Это скорее одно кресло, стоявшее в двух местах одновременно.
– Как такое может быть?
– Благодаря силе Флюида. Именно так люди путешествовали из мира в мир после того, как постоянные связи исчезли. Сесть на кресло в одном мире, зажмуриться – и встать с него в другом… Вместо кресла могла быть дверь, да и вообще что угодно. Самый экзотический вариант, который мне известен, – бронированный автомобиль. Все эти способы экономней, чем постоянно открытый проход через портьеру, практиковавшийся во времена Франца-Антона.
– Значит, через кресло Галилео можно перемещаться на Ветхую Землю?
– Нет, – сказал Адонис, – уже нет. Это был его личный лаз. С его смертью кресло потеряло свою силу. Сейчас, как ты выразился, это просто два похожих кресла в разных местах. В одном из них к тому же дырка…
Насколько я помнил, про дырку от пики я не упоминал. Но Адонис, наверно, мог каким-то образом увидеть это кресло сам.
Когда мы напились чаю, Юка вопросительно на меня поглядела – и я пожал плечами в том смысле, что не возражаю. Тогда она еще раз поклонилась Адонису и сказала:
– Почтенный архат, я знаю, что легкомысленной женщине не подобает вмешиваться в разговор мудрых мужей – но я хочу задать вам один вопрос.
– Сделай милость, – ласково ответил Адонис.
– На южном фасаде Михайловского замка есть надпись: «Дому Твоему подобает Святыня Господня в долготу дней». Она существует и на Ветхой Земле, и у нас. Павел воспроизвел ее в точности, хоть после Трансмиграции изменил многое в архитектуре замка. Я слышала от Алекса, что на Ветхой Земле ее понимают как пророчество, указывающее на долготу дней императора Павла. Число ее букв совпало с числом официально прожитых им лет. Но если это так, зачем Павел Великий повторил надпись в Идиллиуме? В чем ее смысл на самом деле?
Адонис поднял глаза на Юку. Она отчего-то покраснела. Адонис вздохнул.
– Легкомысленная женщина, – сказал он, – ты спрашиваешь о том, что находится за пределом обычного разумения. Есть тайны, скрытые от человека просто в силу его природы. Их трудно объяснить. Твой дружок общается с Ангелами – не лучше ли будет, если вы спросите об этом у них?
– Ангелы больше не говорят со мной, – ответил я. – Мавр уже сделал свое дело. Мавр отдыхает.
Адонис засмеялся. Юка умоляюще поглядела на меня.
– Почтенный архат, – сказал я, – я присоединяюсь к ее просьбе. У Юки есть особые причины интересоваться этой надписью.
Адонис вопросительно уставился на меня – и я, как мог точно, вспомнил ту секунду, когда Юка перестала быть миражом и стала живым человеком.
Почему-то я больше всего боялся упрека, что создал еще одно несчастное существо. Поэтому я принялся мысленно оправдываться еще до того, как обвинение прозвучало.
«Она куда счастливее меня, – думал я, – ей хочется узнать про мир что-то новое, а мне – не слишком. Она права, меня сделали из кареты, чтобы я ехал по чужим делам и не отвлекался на посторонние маршруты. А она возникла из этих самых слов про долготу дней. Именно их я повторял про себя, придавая Флюиду ее форму…»