Смута
Шрифт:
Пилот сказал Белому:
– Туз с похорон вернется – тут новые жмурики. Выясни все про сыскаря. Потом доставь его в бункер…
В ожидании Белого Пилот смотрел телевизор. На экране Кашпировский дурил огромную толпу людей.
В смутное время люди всегда тянутся к пророкам, колдунам, гадалкам. Отдельный человек еще может делать выводы из своих или чужих ошибок. А толпа не может. Она подвластна чувствам, которыми можно умело манипулировать и направлять в нужное русло.
Белый прибыл вовремя. Туз с похорон еще не вернулся. Пилот выключил
– Привез? – спросил.
– Привез, – ответил Белый. – Отчаянный мужик! Хотел в прыжке достать меня в голову. Я чуть успел перехватить его ногу.
– Не покалечил?
– Слегка ногу повредил. Крепкий мужик, без сыворотки не расколется.
– Придется ввести, – вздохнул Пилот.
Сыворотка, более известная как эликсир правды, не позволяла человеку врать. Сыскарь рассказал все, что ему было известно. Выпотрошенный, он откинулся на спинку стула. Руки его безжизненно обвисли. Через час-полтора оклемается и о допросе не вспомнит. Когда по сигналу явился Белый, Пилот распорядился:
– Как придет в себя, отвези его домой.
Тот глянул на командира, спокойно отменившего распоряжение Туза отдать Вовочкина братве. Пилот молчал, прикрыв глаза. Верный признак, что прокручивал в голове какую-нибудь идею. И не ошибся.
– Что скажешь о банкирше, Белый?
– Тело богатое. Мозги курячьи. Между ног – печка.
– Вот и стань печником.
– Старый, не справлюсь.
– Вспомни, чему тебя учил сексолог. Не забыл, где у женщины холмик Венеры?
– Помню, – ухмыльнулся тот.
– Ты видел по телевизору Кашпировского или Чумака?
– А при чем здесь банкирша?
– Подожди, поймешь. Помнишь Люсьену Гугину, она с нами работала до перестройки?
– Серьезная дама.
– Найди ее. Дай денег из наших накоплений. Пусть она зарегистрирует журнал «Оракул» и наймет пару сотрудников. Это ее прикрытие. Дальше самое важное для нас сейчас. Помоги ей купить модельное агентство.
– Зачем?
– Чтобы тебе помочь с банкиршей. Через агентство Люсьена будет знакомить с нужными клиентами, а она у них – выуживать информацию. Как идея?
– Класс…
К возвращению с похорон Туза Пилот был готов ответить на любые его вопросы.
– Как же так, Пилот, а? Теряем людишек.
– Они поплатились за собственную глупость.
– Ну, а этот, без бороды, откуда взялся? Может, другой?
– Нет, тот самый сыскарь, только бороду сбрил. Из ментов. Бывший чемпион РСФСР по самбо. Воевал в Афганистане. Заработал два ордена.
– Побрякушки. Достал его?
– Пока нет, – соврал Пилот. – Фамилия его – Вовочкин. Имеет офис на Малой Никитской в подвале жилого дома. Охранная система – самая дешевая. Белый вскрыл ее и покопался в картотеке. Серьезного ничего нет. Последние договор: известная нам вдова-банкирша заключила с ним договор с целью защиты от барабашек.
– Кто такие?
– Навроде домовых.
– Взбеленилась бабенка.
– Судя по всему, он ехал к ней на дачу в Маришкино. Как объяснил шофер, ехал спокойно, не нервничал. На переезде – трюк профессионала.
– Кто бы он ни был, – сказал Туз, – придется бочковать…
Спустя два дня Туз сам появился в бункере. Был он мрачнее тучи. Пилот видел его таким впервые.
– Две темы к тебе, начальник безопасности.
Начало не предвещало ничего хорошего.
– Слушаю, – ответил Пилот.
– Где сыскаря прячешь?
– Нигде. Я отпустил его.
– Как же так? Я же велел тебе отдать его на суд браткам, хоть живого, хоть в жмуриках. Он же четверых наших порешил.
– Докладываю. Первое. Они ушли на тот свет по собственной глупости. Второе. Никакой опасности детектив для нас не представляет. Третье. Он давний друг адвоката, который, по вашим словам, нам нужен. Адвокат сумел бы раскопать это дело и связал бы его с нападением в собственной квартире. Четвертое. Такими кадрами не бросаются, их приручают.
– Ну и что с тобой делать?
– Можете выгнать.
– У нас не выгоняют – кончают.
– Со мной у вас не получится.
– Задал ты мне задачку.
– Есть еще одна задачка. Неприятная. Итальянская пресса сообщила, что в Риме арестован Акинолос, а Луиджи с семьей взорваны.
– Туды ее в маму! – выругался Туз. Через паузу сказал: – Твой кадр, ты и выручай.
– Без адвоката не обойтись.
– Ну, так задействуй.
– Он не берется за два дела сразу.
– Красавчика отыграли, адвокат ему без надобности. Свои бабки получит, и за Акинолосом.
– У него сейчас новое дело в Эстонии.
– Какое еще дело?
– Защита русскоязычной общины.
– Пускай откажется.
– Поздно. Пресса уже раструбила.
– Уладь, Пилот. Вытащит Акинолоса – получит на фрегатную дачу.
– Что смогу, сделаю. Виолетту я могу задействовать?
– Можешь…
Адвокатское бюро «Уханов и партнеры»
В жизни Кузнецова существовали «до» и «после».
«До» – он молодой, боевой, еще не умеющий просчитывать ходы наперед и верующий в идеалы. Они впитались в него с материнским молоком и превратились в убеждения воспитательной системой, хорошо отлаженной и не дававшей сбоев. Молодой Кузнецов верил в социализм и коммунизм, готов был лезть на рожон, чтобы выкорчевывать пеньки, оставшиеся на пути к светлому будущему.
Такой он себе нравился, как память о юности. Однако нравился и нынешний. Тот, что появился на отрезке «После». Этот другой не зло иронизировал и ностальгически прощал заблуждения молодых лет. Он с негодованием воспринял развал Союза и с досадой подмечал, что большинство людей нищают и не находят себе места в перевернувшейся жизни. Однако особого сочувствия к ним не испытывал. «Хочешь жить – умей втереться». Втерся же Вовочка в незнакомую детективную обойму, и не бедствует. Нет, он не желал, чтобы вернулось прошлое. Не хотел ходить стриженным под одну гребенку. Возможно, деньги и зло, как говаривал средневековый философ. Но когда их нет – зло вдвойне. Кузнецов привык к большим деньгам и легкими их не считал. Тот, кто вознамерился бы их отнять, стал бы его врагом.