Смута
Шрифт:
Сыскарь не стал таиться. Рывком перебежал к вентиляционной трубе, от нее – к выступу боковой балки и дальше – к торцевым стропилам. Чердак заворачивал под прямым углом. Выскочил из-за укрытия, готовый на любой шорох сделать кульбит и открыть огонь. Но все было тихо, а окна закрыты на шпингалеты.
Перед тем, как вернуться в квартиру Кузнецова, протер носовым платком свой «ПМ» и возле люка затолкал в расселину между досками.
В квартире уже хозяйничала милиция, и суетились санитары с врачихой.
– Вы мешаете, гражданин! –
– В какую больницу вы его повезете?
– В Склиф… Отойдите, прошу.
Оперативниками распоряжался подполковник милиции, тяжелый, как бочка с пивом, губастый, с глазами навыкате. Возле него вертелся сержант с рацией. Еще один, в штатском, обшаривал квартиру.
Вовочкин заметил, как он, порывшись в шкатулке, сунул что-то в карман.
– Эй-ей! – крикнул он ему. – Верните вещь!
Тот вопросительно глянул на подполковника.
– Продолжайте осмотр места происшествия.
– Вы не имеете права рыться в вещах потерпевшего, – сказал Вовочкин.
– А это еще что за бородатый? – вроде бы удивился подполковник.
– Я друг потерпевшего.
– Как здесь оказался?
– Пришел в гости.
– Ваши документы!
Вовочкин достал удостоверение частного детектива. Подполковник раскрыл его и скривился, как от зубной боли. Уставился лупастыми глазами:
– Ах, ты, сявка навозная! Свалил, как крыса, со службы, а мы за тебя говно разгребай!.. Сержант, обыщи этого балконного топтуна!
Бывшие коллеги прямо борзели от вида его удостоверения. Частное детективное агентство действовало на них, ровно красная тряпка на быка…
Вовочка сам выложил на стол содержимое карманов. Подполковник покрутил сработанную под пистолет зажигалку, бросил со стуком на стол. Вытряхнул содержимое бумажника и сразу ухватился за стодолларовые ассигнации. Это был пятисуточный гонорар от банкирской вдовы за избавление от ночных кошмаров.
Пиджачники-оперативники сноровисто и профессионально ощупали его, не забыв про голени. Вовремя он избавился от «Макарова». А по-хорошему бы и избавляться не надо. Все эти поганцы – народные избранники: выкинули из закона «Об оружии» статью, разрешающую частному детективу иметь пистолет.
– Где же твоя пушка, топтун? – недовольно спросил подполковник. – Лифтерша ее видела!
– Она видела вон ту зажигалку, – показал на стол.
– Не бреши, сучий потрох! Была у тебя пушка!
– Будет, когда получу разрешение.
– Накося! – состроил тот кукиш. – Баб пасти – рогаткой обойдешься!.. Откуда доллары?
– Заработал.
– Кошкин, ты когда-нибудь видел доллары?
– Никак нет, – откликнулся сержант.
– На, погляди, – протянул ему купюры.
Сержант взял банкноты двумя пальцами, ощупал, понюхал.
– Фальшивые! – выкрикнул, и деньги будто растворились в его руках.
– На экспертизу! – распорядился подполковник.
Затем обернулся к Вовочке:
– Чем недоволен, топтун? Ну!
Сыскарь понимал, что его провоцируют. Сдерживал себя из последних сил. В голову покатились горячие волны, словно он пропустил удар на ринге. В такие минуты он когда-то сжимался и зацикливался на одном: поймать противника на апперкот. И ловил. А сейчас нельзя, хотя противник вот он, мясистый и открытый со всех сторон. Сейчас важнее выпроводить этих праворазрушителей. И сразу в больницу: выяснить, что и как с Кузнецовым, устроить его комфортнее.
– Ну? Чем не доволен? – приблизился вплотную подполковник.
– Всем доволен, – ответил Вовочка. – Надеюсь, что валюту вернут после экспертизы?
– Валюту-у?! – удивленно вытаращился тот. – Какую валюту?.. Кошкин, ты видел в этом доме валюту?
– Никак нет, – отрапортовал сержант.
– И я не видел. И никто не видел. Тебе, топтун, везде валюта мерещится…
Палата была трехместной. На больничной койке Кузнецову полегчало. Руки-ноги двигались. Шея хоть и болела, но голову он мог поворачивать. Возле него сидела женщина в белом. Она только что смазала его лицо чем-то холодным.
– Легче? – спросила.
Кузнецов кивнул.
– Денька через три-четыре опухоль спадет.
– Что у меня? – Слова ему давались с трудом, но говорить было можно.
– Перелом челюсти.
– Надолго я к вам?
– На две с половиной недели. Подремонтируем, и хоть орехи грызите.
Голос у нее был низким, грудным, успокаивающим.
В палату заглянула нянечка:
– Надежда Васильевна, вас к телефону.
Она вышла. Но вскоре вернулась.
– Оказывается, вы – большой человек, Кузнецов. Перевожу вас в люкс…
Частный детектив Вовочкин задержался у окна регистратуры, выспросил все, что необходимо. Палата находилась на втором этаже. У сестры-хозяйки просмотрел опись вещей Кузнецова. Постовая медсестра объяснила, что посещение больного только с разрешения врача.
И он направился в ординаторскую.
– Почему в верхней одежде? – строго спросила врачиха.
– Я насчет Кузнецова. Как он?
– Кто вы ему?
– Друг. Меня зовут Степан. А вас?
– У вашего друга челюстная травма. Теперь удалитесь!
– Не могу.
– Что значит «не могу»?
– Мне надо его повидать.
– Сегодня нельзя. Жену известили о случившемся?
– Нет у него жены. Мне сказали, что он в трехместной палате. Переведите его в одноместную, я оплачу.
– Уже перевели. И не в одноместную, а в люкс.
– Кто же оплатил? В его фирме еще не знают, что он у вас.
– Мне известно лишь, что деньги внесены наличными за все время лечения. Хорошо, друг Степан, приходите завтра во второй половине дня. Так и быть, разрешу вам короткое свидание.