Смута
Шрифт:
Сандомирский воевода не спешил с отъездом, поскольку не был доволен одними дарами, ибо в своё время он содержал самозванца, требовал деньги, хотя из Москвы он уже получил значительные суммы (в январе 1606 года секретарь Лжедмитрия “Ян Бучинский привез из Москвы 200 тысяч злотых Мнишку, сверх ста тысяч, отданных Лжедимитрием Сигизмунду в уплату суммы, которую занял у него Воевода Сендомирский на ополчение 1604 года.” [1]) Карамзин указал, что самозванец прислал 5000 червонцев в дар невесте, и сверх того 5000 рублей и 13000 талеров на её путешествие до пределов России, чтобы расплатиться с долгами до отъезда из Кракова.
Сигизмунд надеялся, отметил Соловьёв, что Лжедмитрий отдаст всё Московское войско в его распоряжение и тогда он легко справится с турками, крымцами и шведами и начнёт торговать с Персией и Индией. Желая союза с Польшей, Лжедмитрий хотел выгоды не столько для Польши, сколько для себя, ибо не хотел, чтобы московский народ смотрел на него как на слугу Сигизмунда. Хотелось ему и отнять у Польши Западную Россию и присоединить к Восточной. Тем не менее, он позволил литовским купцам приезжать в Смоленск и даже в Москву со своими товарами и торговать
86
https://ru.wikipedia.org/wiki/Рангони,_Клаудио
Граф Клаудио Рангони (итал. Claudio Rangoni), (26 сентября1559 – 2 сентября1621) – нунций (постоянный представитель) Папы римского при дворе короля Речи ПосполитойСигизмунде III.Епископ Реджо-Эмилии в 1592 – 1621 годах. Подробнее в конце книги.
Римский двор был весьма внимателен к отношениям Лжедмитрия и Польши в силу своей крайней заинтересованности в выполнении Лжедмитрием его прежних обязательств относительно введения католицизма на Руси. Нунций Рангони писал к царю с просьбой поздравить новоизбранного папу Павла V. Лжедмитрий “отправил к новому папе поздравительное письмо, … извещая о счастливом окончании борьбы своей с Годуновым, … он не хочет проводить время в праздности, но будет всеми силами заботиться о благе христианства; для этого он намерен соединить свои войска с императорскими против турок и просить папу убедить императора не заключать мира с последними. О введении католицизма между своими подданными ни слова, и, хотя пишет, … в наказе, данном последнему (иезуиту Лавицкому), также ничего не говорится о введении католицизма, … (а) только о желании царя, чтобы папа склонил императора и короля польского к войне с турками, чтобы папа склонил также Сигизмунда дать Димитрию императорский титул, наконец, чтобы папа возвел в кардиналы приятеля Димитриева, Рангони”. [22]
Рим использовал все свои возможности для ублажения самозванца, но тот потребовал, чтобы Марина, оставаясь католичкой, держала это в тайне, исполняя греческие обряды, “ходила в русскую церковь, постилась в дни, предписанные православием”. [22] Однако Дмитрий не согласился с увещаниями нунция Рангони. Павел V был обеспокоен тем, что окружение и телохранители Дмитрия были протестантами, но надеялся на влияние ярых католиков Мишеков и на кротость московского народа, не заражённого ересями.
Несмотря на лесть и всевозможные обещания, членам папского двора не удалось уговорить самозванца, который сам принял католичество, к объединению церквей, впрочем, вряд ли у него это бы получилось, но обещал обеспечить безопасность его миссионеров на их пути в Персию через Россию.
Мнишек “тревожился худою молвою о будущем зяте. … В Кракове знали … о негодовании Россиян, и многие не верили ни Царскому происхождению Лжедимитрия, ни долговременности его счастия; говорили о том всенародно, предостерегали Короля и Мнишка.” [1] Ещё одной из причин медлительности была связь Лжедимитрия с дочерью Годунова Ксенией. По требованию Мнишеков Ксению постригли под именем Ольги и сослали “в пустыне на Белеозере, близ монастыря Кириллова.” [1]
“А дочь ее царевну Аксению, ругавши, велел постричь у князя Владиыера Масальского на дворе и велел ей сослать на Белоозеро, к Воскресенью Христову в девич монастырь в Горы. А Годуновых всех и весь их род, и другов их велел розослати по дальним городом. А Семена Годунова28 велел задавити”. [16]
Великородных бояр возмущала его слабость к иноземцам, особенно к католикам, а хуже всего для них было приближение к престолу мнимой незнатной родни. Здесь вполне можно понять самозванца, он не мог в самом начале своего царствования игнорировать ”свою родню”. Ещё более возмущали не только бояр, но и всех москвичей своевольные и разгульные поляки, которыми новый царь наводнил Москву. Польский гетман Жолкевский 87 , известный персонаж Смутного времени, в своих записках описал сцену, разыгравшаяся в Кракове, в самом начале 1606 года. От Лжедмитрия туда приехал посол Безобразов 88 с известием о новом царе на московском престоле. “Справив посольство по чину, Безобразов мигнул канцлеру в знак того, что желает поговорить с ним наедине”. [12] От имени Шуйского и Голицына44 он пожаловался, что король дал им в цари человека низкого и легкомысленного, жестокого, “распутного мота, недостойного занимать московский престол и не умеющего прилично обращаться с боярами” [12] , и что они не знают, как от него избавиться и что было бы лучше “признать своим царем королевича Владислава”. [12] Несмотря на то, что большинство московских жителей ещё оставалось вполне лояльным к Лжедмитрию, Шуйский с князьями Василием Голицыным и Иваном Куракиным ещё до свадьбы царя начали подготовку заговора. Сначала они решили убить расстригу, а затем – кто из них будет царём. Шуйский стал подбирать сообщников из народа и привлёк на свою сторону восемнадцатитысячный отряд новгородского и псковского войска, стоявший под Москвой и назначенный к походу на Крым, отметил Соловьёв. Шуйский объявил заговорщикам об опасности, грозившей Москве от ополячившегося царя и сознался, что признал самозванца истинным Димитрием только для того, чтоб освободиться от Годунова в предположении, что тот станет защитником православной веры и старых обычаев, но обманулся и “царь любит только иноземцев, презирает святую веру, оскверняет храмы божии, выгоняет священников из домов, которые отдает иноверцам, наконец, женится на польке поганой". [22] Я, продолжил Шуйский, опять готов на всё, если вы поможете. “… каждый сотник должен объявить своей сотне, что царь самозванец и умышляет зло с поляками; пусть ратные люди советуются с гражданами, как промышлять делом в такой беде; если будут все заодно, то бояться нечего: за нас будет несколько сот тысяч, за него – пять тысяч поляков, которые живут не в сборе, а в разных местах". [22] Будучи трезвыми, заговорщики помалкивали, но спьяну – всячески поносили “царя еретика и поганую царицу”. [22]
87
https://ru.wikipedia.org/wiki/Жолкевский,_Станислав
Станислав Жолкевский (Станислав Жулкевский; польск. Stanislaw Zolkiewski, укр. Станіслав Жолкевський; 1547 или 1550, Туринка, близ Львова – 7 октября1620, Цецора, Молдавское княжество) – польский полководец начала XVII века, польный и великий гетман и канцлер великий коронный. Победитель русского войска при Клушине. Основатель города Жолква и Креховского монастыря.
88
https://ru.wikipedia.org/wiki/Безобразов,_Иван_Романович
Иван Романович Безобразов по прозвищу Ажечка, или Осечка (ум. 1629) – русский государственный и военный деятель из рода Безобразовых. В исторических актах он называется дворянином и упоминается со званием ловчего. Подробнее в конце книги.
Однако, бояре не решались поднять народ на Лжедмитрия и на поляков одновременно. Они условились “по первому набату броситься во дворец с криком: "Поляки бьют государя!" – окружить Лжедимитрия как будто для защиты и убить его; положено было ворваться в то же время в домы поляков, отмеченные накануне русскими буквами, и перебить ненавистных гостей… " [22] Немцев решили не трогать в силу их равнодушия и честности наёмников, которые будут верны новому боярскому царю.
В ночь на 8 (18) января случилась тревога во дворце самозванца. По слухам, переполох
был вызван покушением на жизнь самозванца со стороны Шерефединова 89 .
Телохранители захватили одного из заговорщиков и привели во дворец, но бояре сказали Лжедмитрию, что не стоит обращать внимания на пьяный бред, да и легко будет задавить любой мятеж. Через три дня доносов сряду он приказал наказывать доносчиков. Заговорщики воспользовались приготовлениями к воинской потехе Дмитрия – приступу к деревянному городку за Сретенскими воротами и “распустили слух, что царь во время потехи хочет истребить всех бояр, а потом уже без труда поделится с Польшею московскими областями и введет латынство”. [22] По ночам толпы стали бродить по улицам, ругая поляков, приставали к ним и дело доходило до драк. Однажды даже осадили дом князя Вишневецкого четырехтысячной толпой. Лжедмитрий расценивал эти эксцессы как закономерные столкновения двух враждебных народов.
89
https://ru.wikipedia.org/wiki/Шерефединов,_Андрей_Васильевич
Андрей Васильевич Шерефединов (около 1530 – около 1611) – государственный деятель второй половины XVI века – начала XVII века, думный дьяк и дипломат в царствование Ивана Грозного, Фёдора Иоанновича, Бориса Годунова и Лжедмитрия I. Убийца царя Федора II Годунова или его матери. Также покушался на убийство царя Дмитрия Иоановича (Лжедмитрия I)
На Великий пост 3 (13) марта 1606 года московские стрельцы "поговорили" про самозванца, что он разоряет их веру, и стали думать к кому бы им пристать. "мысль быти в служилых людях в стрельцах, якобы им к кому было пристать".
Наконец Власьев вернулся в Самбор и Мнишеки отправились в Москву с необычайной пышностью и огромной свитой из двух тысяч человек и такого же количества лошадей. На границе невесту встречали московские царедворцы, а за местечком Красным – Михайло Нагой, мнимый дядя Лжедмитриев и князь Василий Мосальский60. Далее Марину повезли в великолепных санях “на двенадцати белых конях, украшенных серебряным орлом; возницы были в парчовой одежде, в черных лисьих шапках; впереди ехало двенадцать знатных всадников, которые служили путеводителями.” [1] Несмотря на весеннюю распутицу, дороги были исправлены, построены новые мосты и дома для ночлегов. Везде жители встречали невесту с хлебом и солью и ценными дарами в Смоленске, Дорогобуже, Вязьме, священники с иконами, а сановники вручали письма от жениха с дарами более богатейшими, писал Карамзин. Ляхи вели себя нескромно, грубили населению и у берегов Угры вспомнили, что тут была древняя граница Литвы, надеясь на её возврат. Мнишек с сыном и князем Вишневецким32 оставил дочь в Вязьме, а сам появился в Москве 24 апреля (4 мая) 1606 года для предварительных переговоров с царём относительно брака. Марина дня четыре жила в Вязьме, в бывшем дворце Годунова, окружённом валом.
25 апреля (5 мая) 1606 года будущий зять встретил Мнишека, который произнёс блестящую хвалебную речь, на великолепном троне в окружении бояр и священников. За обедом в новом дворце Самозванец сидел один, а дорогим гостям подавали еду на золотых тарелках. Почти неделю Мнишека угощали бесконечными обедами и ужинами, звериною ловлей, в которой Лжедмитрий блистал искусством и смелостью, бил медведей рогатиной, отсекая им голову саблей и веселился. Занимался он и делом. По вечерам устраивали танцы, на которых играли польские музыканты, а Лжедмитрий бесконечно переодевался, ехидничал Карамзин.