Смутное время
Шрифт:
Дружок мой конечно пока до богатыря силой не дорос, но уже точно витязь, вон как ратников, сменивших мужиков, бросает! Против Всевлада на кулаках и дядька Никифор, который считается сильным ратником, а на деле уже слабый витязь, выходить боится! По силушке Всевладу равных нет, да вот не силой единой, ратники все сейчас с деревянными шестами, имитирующими копья, ими малолетнего богатыря и гоняют! А у Всевлада наказ копья не ломать, а то будут пороть! И в этот раз не меня, а именно его, чтобы наука лучше заходила! Одного сломанного копья ему уже хватило, вон как осторожничает! По мне так это дурь несусветная, запрещать богатырю копья вражеские
Меня на поле брани не пускают, зашибут еще по случайности, куда мне до ратников? Мой потолок это сильный воин, может даже слабый ратник, но когда это еще будет! Я конечно уже могу как кузнец Митрофан свинец голыми руками мять, с трудом но могу, а Всевлад в это время со своим пластилином играется, используя в его качестве медные брусочки, да лепит из него разных зверушек, одна другой страшнее! Но и тут он пока без маменьки не обходиться, самостоятельно закалять медь для того, чтобы она мягче стала, у него пока не выходит, вот и бегает до Катерины Наумовны, чтобы та нагрела его пластилин. Странный мир!
А во двор уже вышли следующие ратники, и дядька Никифор с ними, у всех в руках мечи тренировочные, этакие колбаски железные, со всех сторон затупленные, будут сейчас барина по двору гонять, а ему можно только уклоняться будет!
Железо тут дрянное, так что проблему решают не увеличением твердости стали, а увеличением веса меча, благо для ратника нет никакой разницы что килограммовым мечом махать, что десяти! Здесь не редкость если твой меч гнется, так и не прорубив шлем врага, а вот голова врага может и не погнуться, даже если шлем вдребезги, странное место!
— Пойдем, Андрейка, пусть без нас дурачатся! — ладонь Катерины Наумовны, которую она положила мне на плечо, и сквозь полушубок овчинный была очень горяча. — Разговор у меня к тебе есть!
* * *
— Скажи — ка мне Андрейка, зачем Всевладу нужен дружок? — странный вопрос в еще более странном месте — кабинете Игната Соловьева, где я был впервые. Место и вправду было необычное, прямо как в будущее попал! Добротная мебель, много естественного света, книги на полках и писчие принадлежности на столе! И самое главное — стулья! Вокруг стола стоят стулья! В поместье все на лавках сидят, единственное место со спинкой — барский трон в приемной зале, а тут сразу три штуки! Но видно что они не из одной композиции со всей остальной мебелью, они легкие и ажурные даже на вид, не то что остальная мебель из доски пятидесятки! Сразу видно — трофей, не иначе!
Чего только стоили сразу два витражных окна в половину внешней стены! А на стене, куда и падает разноцветный свет из окон, карта Руси, на огромном спиле бревна искусно вырезаны очертания рек и городов, пунктиром нанесены дороги. Да что там, вон между Муромом и Москвой детинец соловьевский стоит, прямо копия настоящего! И Владимирский Кремль с казанским есть, но московский самый большой, сразу видно столица! Муромский тоже есть, но на фоне всех остальных сильно теряется. Волга глубокой бороздой течет с севера на юг, Уральские горы топорщатся ввысь десятками неровных и сразу видно что декоративных пиков, а за ними на восток ничего и нет, пустота, одно большое белое пятно годовых колец и спил заканчивается! А вот в сторону Европы есть много чего, даже край Англии видать, вон он, на сучке, перепиленном пополам, примостился! И хитро так получилось, будто специально сучек так вырос,
Но так далеко меня пока не интересует! Я, забыв про вопрос Катерины Наумовны, смотрю соседей Руси. Может хорошо читать на старославянском, а это точно он, я и не умею, но названия понятные! На севере Лифляндия, которую я перевел как Финляндию, хорошо знакомая мне Финляндия где-то там и находилась в моем родном мире. Самая длинная граница у нас конечно же с Польшей, Речь Посполитая тут прямо как в сладких и влажных мечтах всех поляков, практически от моря до моря, но с юга ей путь к морю преграждают Крымское Ханство и Османская империя, а на севере — Лифляндия с Данией! И на самом верху кругляка, под самым потолком комнаты, должна быть Швеция, да вот нет ее там, везде Дания!
— Красиво, не правда ли? — вывел меня из созерцания карты тихий и очень горячий голос барыни прямо у меня над ухом. — Мы сейчас вот здесь. — она показывает пальцем на поместье, которое я и так уже узнал. — Ближайший большой город — Владимир, вот он! На север от нас, кажется что по прямой совсем недалеко, но все не так и просто, не пройти ни пешему там, ни проехать конному, топи там и водится всякое нехорошее, так что пообещай, Андрейка, если Всевлад когда-нибудь хоть заикнется срезать путь и поехать во Владимир напрямик, то ты живот свой положишь, но отговоришь его!
— Обещаю! — шепчу я как загипнотизированный.
— Вот и хорошо, там и десять богатырей не пройдут и исчезнут! До Владимира проще всего добраться если ехать сначала на восток, до реки Гусевки. — Катерина Наумовна ведет пальцем по карте. — Дальше по реке на лодках вниз, сюда — до Оки, река тут не подписана, но это Ока, по ней тоже вверх по течению до места впадения в нее речки Головы и вот уже по ней вверх, против течения. Прибудете вы вот сюда, — она показывает пальцем чуть ниже Владимира. — в городе Голова просто ручей, еще не набравший силу, поэтому и нельзя добраться по воде до него, последний участок уже пешком или конно. Места там уже спокойные, твари текущую воду не любят!
— А если! — и я показываю пальцем путь на запад, сразу от поместья до реки Голова.
— Можно, — барыня смеется. — но если с тобой все те же десять богатырей, тогда может и дойдешь! Не зря же к нам все через Переяславль и Коломну едут! А вот Москва — столица Руси, столица это место, где царь живет!
— Я знаю что такое столица! — случайно вырывается у меня.
— Да? — голос барыни звучит удивленно, а сам я боюсь поворачиваться, вот же! Влип на ровном месте! — И откуда ты знаешь?
— Всевлад сказал!
— Да? — уже спокойнее спрашивает она. — А что он тебе еще рассказал?
— Ну… Папка его в Москве сидит, каждый день царя видит, а Игнат… — делаю паузу, так как до сих пор и не знаю отчество своего благодетеля, а просто его Игнатом назвать — плетей отхвачу!
— Всевладович, Игнат Всевладович. — приходит мне на помощь Катерина Наумовна. О как! Значит барчука в честь деда по отцовской линии назвали!
— Игнат Всевладович войско царское в походы водит, и в войске том все богатыри, а он самый главный над ними! — ну тут Всевлад точно загнул, когда мне про своего тату рассказывал, из богатырей в войске только его отец, богатыри штука редкая, все остальные — витязи да ратники, первых немного, вторых побольше. Но конечно же больше всего в царском войске простых воинов, набираемых в ополчение!