Смутные времена. Книга 5
Шрифт:
– Серьезный мужчина. Даже не вякнул. Все понял и лицо сохранил, не то, что твой Фриц.
– Чиновник министерства образования. Клерк средней руки. Ну что ж, па, пошел к клерку. Пообщаюсь. Поприсутствовать не желаешь?
– Не помешаю?
– Нет.
– Тогда поприсутствую. Интересно послушать первое интервью с допотопником.
Михаил открыл камеру и зашел в нее, поприветствовав, повернувшегося к нему бельгийца.
– Кто вы?– Жак Мертье, задал этот вопрос, пропустив мимо ушей "добрый день" Михаила.
– Так и хочется ответить стереотипно, господин Мертье, что вопросы здесь задаем мы, но уйдем от стереотипов, так как допрашивать я вас и не собирался. Мы те, кому в Питере разнесли головы из "Гаус" пушек. По вашему распоряжению.
– Если бы вам разнесли головы, то вы бы не стояли здесь,– возразил Мертье, презрительно ухмыльнувшись и сжав кулаки.
– Верно. Разнесли не нам, а голограммам, а вы попались на столь простую уловку,– усмехнулся Михаил.– Присаживайтесь, мсье. У нас говорят, что в ногах правды нет.
– У вас ее вообще нет,– снова перекосился презрительно Мертье, но на стул все же присел.– Я так полагаю, что нахожусь у вас в заточении? Верно? И когда в этой тюрьме подают обед? Уже пора, господин из Питера. У меня режим. Я слышал, что в вашей стране к этому относятся самым вульгарным образом и питаются как придется. Не станете же вы и меня принуждать к вашим варварским обычаям.
– Не стану. Мы с вами побеседуем несколько минут и обед вам подадут. Можете сделать заказ,– Михаил положил на столик лист бумаги и карандаш. Камеры он оборудовал только самым необходимым, полагая, что арестанты в них долго не задержаться и создавать им роскошные будуары ни к чему.
– О чем желаете побеседовать?– любезно осведомился Мертье.
– Есть у меня к вам несколько вопросов совершенно пустяковых. Хочу удовлетворить любопытство.
– Пустяковых? Ну, что же, задайте ваши вопросы, но не ждите правдивых ответов,– снисходительно ухмыльнулся Мертье.
– Ну, что вы, мсье, я не столь наивен, чтобы рассчитывать на вашу искренность. Мне хотелось бы услышать одну из версий, пусть она даже окажется лживой. Скажите, мсье, каково ваше настоящее имя? Данное вам при рождении?
– Зачем вам знать такие пустяки?– пожал плечами Мертье.– Мне, в отличие от вас, совершенно наплевать, как назвали вас родители, отчего же вас интересует мое имя?
– У нас разные менталитеты, очевидно поэтому. Дело в том, что с одним из вас мне уже доводилось встречаться, правда, тогда он был в змеиной шкуре. Не вы ли это?
– Ха, так вот кто загнал нашего Яатахыперта Анелуга в табакерку. Мы уж не чаяли его и увидеть снова. Лет десять пришлось бедолаге просидеть червяком, пока не умер его тюремщик, забыв сообщить наследникам о своей зверушке,– язвительно усмехнулся Мертье.
– И где же теперь Анелуг? Нам есть что вспомнить.
– Жив, жив ваш приятель, но это не я. Имя я вам свое не скажу. Это ни к чему, но и принимать на себя чужое, тоже не стану,– Мертье вдруг расхохотался, так беззаботно, будто находился не в одиночной камере, а где-нибудь в кафе шантане.
– Вы я вижу холерик по темпераменту и человек веселый,– Михаил поднялся.– Желаю вам оставаться таким и в дальнейшем. Оптимизм вам скоро понадобится.
– Что вы собираетесь с нами сделать?– смех Мертье оборвал так же внезапно и мрачно насупился.– Убьете?
– Нет. Останетесь живы. Обещаю. Но я вам не завидую.
– Пугаете? Что может быть хуже смерти?
– Жизнь, мсье Мертье. Пустая, никчемная, бесцельная жизнь,– Михаил вышел, не дожидаясь ответа. А в спину ему неслись гневные слова:
– Что ты знаешь о жизни, мальчишка? Ты и не жил-то еще. Думаешь, что последнее слово за тобой? Ошибаешься. Ты еще многого не знаешь. Ты не победил, ты временно получил преимущество. Берегись! Поплатишься и тогда узнаешь, что есть смерть и какова цена жизни.
Захлопнув дверь и обрубив ей поток слов, Михаил замер с закрытыми глазами. Постояв так с минуту, он медленно их открыл и кивнул.
– Он прав, мы еще знаем так мало. С этим у меня ничего не получилось и на одну пару Серегиных валенок у нас уже есть претендент.
– Что, совсем ничего не получается?– расстроился Петр Павлович.
– Не получается вышвырнуть его из тела-носителя. Врос от макушки до пяток. Личность Мертье размыта и присутствует, как животная душа. Размазал он его по периферийным фибрам. Оставил ему функции физиологические. Интеллект же просто сожрал. В этом смысле, мсье Мертье подлинный, мертв. Увы,– вздохнул Михаил.– Жаль парня. Продал душу и довольно дешево. Ему была обещана, за пять лет аренды тела, блестящая карьера. Этот наивный Жак, думал, что уснет на пять лет и проснется уже высокопоставленным чиновником.
Обвели вокруг пальца, как мальчишку сопливого. А ведь ему уже было тридцать лет, когда он дал согласие на этот научный эксперимент.
– Зачем они его обманывали? Разве не могли принудить?
– Нет. Подсадка должна войти в тело, в котором его прежний хозяин согласен на это, иначе не приживется и в результате может получиться монстр, который будет состоять из двух личностей, противостоящих друг другу. Говоря простым языком – бесноватый. Добровольное согласие и обожание паразита в себе, вот главное условие для успешного внедрения. В этом случае все, как видишь на сто процентов у них получилось,– Михаил щелкнул пальцами, выдергивая из камеры, лист бумаги, исписанный сверху донизу убористым почерком.
– Гурман однако этот Мертье. Устрицы, жульены и прочие прибамбасы из французской кухни. Я и названий таких не слышал. Аперитив, что еще? Ну, это проще. Устрицы не проблема. Заменим рапанами. Остальное гороховым концентратом. Кондратий, принимай заказ,– Михаил сунул в манипулятор "прапора" лист бумаги и распорядился.
– Посмотри, что там у нас есть в холодильниках из того, что тут написано. Что найдешь, из того и готовь. Замени по своему усмотрению, чтобы калорийность соответствовала. Через десять минут обед должен быть готов на четыре персоны. Опрашивать остальных мне сейчас что-то не хочется, да и пора самим перекусить, поэтому пусть скажут спасибо Жаку. Ну и претензии тоже все к нему.