Смутные времена. Книга 6
Шрифт:
– Я с ними в Утицы прошвырнусь, а вы за танками давайте,– Михаил взглянул в сторону "мазуриков".– Проведу воспитательную работу.
– Уверен, что справишься?– нахмурился Петр Павлович.
– Найду объект, свяжусь. Тогда решим как быть. А пока не вижу смысла бродить там всем.
– Ладно. Будем посматривать на пеленг. Если что, то все к тебе,– Петр Павлович поднялся.– Тогда мы пошли. Время терять нельзя. Минут через десять перекроем шоссе.
Глава 2
Десятого же октября 1941-го года в окрестностях деревушки Акиньшино в двадцати верстах западнее Можайска из леса выползли два танка, раскрашенные в зелено-серые пятна и заняли рубеж на пересечении железнодорожного полотна и Можайского шоссе. Мост железнодорожный уже был взорван и искореженные его конструкции в одном месте спешно растащили в стороны, чтобы позволить проходить технике в обоих направлениях. Но в основном движение осуществлялось в пешем порядке и на гужевом транспорте. Хотя мелькали и полуторки. Зенитное орудие с расчетом, забытое начальством, сидело на пустых ящиках из-под снарядов и давилось сухим пайком, мрачно наблюдая за проходящими мимо людьми. Моросил дождь и красноармейцы, подняв воротники, зябко ежились, натянув на уши пилотки и буденовки. Позиция зенитчиков, обложенная мешками с песком и взвод пехоты – это все что увидели здесь танкисты, заглушив движки. Небо в рваных клочках облаков, сеяло мелкий дождь и шоссе, заполненное людьми и лошадьми, плыло в сторону Можайска, едва волоча ноги. Серые, изможденные лица, раненых на госпитальных подводах, серые лица солдат, шагающих в неизвестность и серые, угрюмые лица беженцев, волокущих чемоданы и узлы на плечах. Гнали скот и голодные животные, мычали, пытаясь сойти с шоссе и схватить голодным ртом клок высохшей травы, но им не позволяли это делать и щелчки кнутов, раздавались как выстрелы по всему периметру. Стадо дергалось, получая обжигающие бока удары и устремлялось дальше, раздвигая мордами, плетущихся беженцев и те неохотно отступали на обочину, пропуская животных. Рев стоял над этим потоком такой, что не было слышно ничего в двух шагах. На западе гремело и звук близкого фронта, подгонял людей, заставляя их поминутно оглядываться назад, и вся эта бредущая на северо-восток масса людей, уставшая, промокшая, голодная и не выспавшаяся, воспаленными глазами, испуганно посматривала на небо. На просветы в облаках, которые становились шире на востоке и пугали не меньше, чем далекие разрывы снарядов.
– Возду-у-у-у-ух,– закричали несколько человек одновременно и над шоссе пронеслись три немецких мессершмидта, вывалившихся в пике с воем из-за низко плывущих облаков. Бросившиеся врассыпную люди и животные мгновенно очистили дорогу и немецкие асы, сделав разворот, прошли еще раз, не стреляя и не бомбя, наводя панику на всем видимом отрезке Можайского шоссе. Зенитчики, попадавшие за мешки с песком, что-то орали друг другу, размахивая руками. Боекомплект у них закончился еще вчера. В траншее, рядом с зенитной батареей, какой-то пехотинец палил по мессерам из винтовки, торопливо перезаряжая ее. Немецкие летчики явно наслаждались той паникой, которую учиняли одним только своим появлением и, развернувшись на третий заход, начали выбирать цели. Два танка, замершие у взорванного моста, рявкнули оба сразу короткими пулеметными очередями и все три самолета, разлетелись ошметками металлическими, просыпавшись на головы бегущих в панике людей. Рванувшие почти одновременно топливные баки, громыхнули так, что даже коровы присели на четвереньки, а люди попадали и вжались в землю. Обломки загремели по раздолбанному шоссейному полотну и кто-то заорал заполошным голосом.
– Санитара-а-а-а!!!– по-видимому, кому-то не повезло, рухнуло что-то сверху неудачно.
– Вот ведь гниды,– Силиверстович развернул башню танка и вывел на дисплей окрестности.– Без боезапаса ведь возвращались. Что за козлиные манеры у этих фрицев?
– Нормальные фашисты,– Сергей открыл люк механика-водителя и закурил сигарету. Появившийся перед ним лейтенантик-зенитчик в новенькой шинели, козырнул и расплылся в восхищенной улыбке:
– Здравия желаю, товарищ танкист. Ну, вы врезали. Двумя очередями три самолета. Что за пулемет у вас, братцы?
– ЗП-41,– брякнул Сергей не задумываясь.– Опытный образец.
– Эх, у нас, что не возьми, все "опытное". А мы вчера еще все сожгли и сидим теперь как эти…– лейтенант посмурнел, и на его мальчишеском лице, чумазом с воспаленными глазами, появилась обреченность.
– А чего же смекалку не проявишь, литер?– Сергей улыбнулся лейтенанту.– Тебя как звать-то?
– Лейтенант Зверев Федор, товарищ капитан,– лейтенантик разглядел наконец-то кубари на гимнастерке Сергея.
– Давай проще, Федь? Меня можешь Серегой звать, когда мы одни. Значит так, слушай идею. Видишь поток? Видишь. Кто прет? Кто попало. Ставь рогатку. И всех в форме, двигающихся в сторону Можайска, тормози. Пропускай только в сторону фронта беспрепятственно, а в тыл гражданских и раненных. Остальных на обочину и строй в коробки ротные. Сколько у тебя человек? Десять? Всех задействуй. Из тех, кого остановишь, выявляй офицеров, и пусть набирают роты. Со стороны Можайска тормози автотранспорт с грузом. Нехрен гнать груз к немцам. Они там их встречают и ржут над нами уже вторые сутки. Котел под Вязьмой. Немцы пока им скованы, поэтому и не прут сюда. А вот те, кто шлепает с той стороны – это вышедшие из окружения. Их если не остановить, то они до самой Москвы добегут, мародерствуя по дороге.
– Товарищ капитан… Серега, я же лейтенант, а там вон, смотри, майоры, полковники идут. Пошлют на хрен и все.
– Ну, ты, Федя, даешь. Все эти майоры и полковники сейчас такие же рядовые – вне службы. А ты при исполнении. Разницу чувствуешь? Ну, это как в патруле. Приходилось бывать? Ну и как? Если скажем ты видел что майор или полковник нарушал форму одежды или вел себя неподобающим образом, то, что мимо проходил? Он ведь старше по званию и мог тебя на хрен послать, или нет?
– Так то в патруле,– лейтенантик сдвинул фуражку "сталинку" на затылок и поскреб лоб.
– А здесь и того круче. Они бегут, ты стоишь. Значит, имеешь право. А кто будет вякать, того к стенке. Документы у всех проверяй. Погоди, я тебе сейчас помогу. Организую, а потом все покатит по наезженной. Майорам этим говори, что выполняешь личный приказ командующего фронтом. Кто сейчас у нас тут главный? Жуков? Загони его именем под лавку. И побольше наглости во взгляде. Народ наш это обожает,– Сергей выпрыгнул из люка и принялся распоряжаться. Привлек не только зенитчиков, но и взвод пехоты. Пехотинцами командовал старшина и возражать не стал, особенно узнав, что разрешено слегка помародерничать. Работа закипела, и через полчаса у моста уже стоял блокпост, работающий четко и организованно. Для прохода и проезда беженцев оставили не перегороженную часть обочины, а шоссе перекрыли лесинами в обоих направлениях. Нашлось пару умельцев и шлагбаумы задергались с привязанными к одному концу скатами автомобильными, с деловитой интенсивностью. Первая же группа окруженцев, попытавшаяся "качать права" под предводительством именно майора артиллериста, Сергеем была буквально смята и задавлена морально в течение десяти секунд. С майора, попытавшегося взять горлом, он попросту оборвал петлицы и, выпотрошив его документы, поставил на обочину, лицом к лесу. Приставив часового, распорядился жестко.
– Дернется, стреляй,– организованный мобилизационный пункт, тут же у моста, с привлеченными и получившими четкие указания проходящими офицерами, заработал, формируя сводные взвода, роты и батальоны, по родам войск. Многие отступающие оказались без оружия и из таких Сергей распорядился формировать штрафную бригаду. Невзирая на звания. Нет при себе оружия – штрафник. Со стороны Можайска автотранспорт шел в основном с боеприпасами и продовольствием. Нашлись и зенитные снаряды. Зенитчики подогнали полуторку к своей пушченке и быстренько ее разгрузив, развернули обратно, загрузив тяжело ранеными. В соседнем лесу, по обеим сторонам от шоссе и железнодорожного полотна, развернулись полевые кухни и вскоре к танку начали прибегать те самые полковники с докладами. Лейтенант Зверев, по совету Сергея, валил все на мифического командующего, который распоряжался исключительно через танкистов, выходя с ними на связь по рации.
Расстелив карту, Сергей отмечал на ней место дислокации вновь сформированных подразделений и ставил задачу на оборону майорам и полковникам, заставив их зарываться по уши в октябрьскую землю. Авиация пока не беспокоила, и прибывающий автотранспорт со стороны Москвы уже не доставался в виде трофеев немцам, а разгрузившись, отправлялся обратно, посадив в кузова женщин, стариков и детей. Поток со стороны Вязьмы начинал истощаться и к вечеру с запада прекратился почти полностью. Уже в сумерках, правда, попытался проломиться со свитой целый генерал и долго затейливо матерился, требуя пропустить его вместе со штабом. Лейтенант Зверев, спорить с генералом не стал, отвел к "вышестоящему командованию". Так и брякнул в горящие гневом генеральские очи.
– Пройдемте, товарищ генерал-майор, к вышестоящему начальству.
Увидев два танка и стоящих рядом с ними капитана с майором, генерал остановился от них в двух шагах и уставился на танкистов, бледнея от ярости. А те нагло курили и обсуждали что-то свое насущное, не обращая на него внимания.
– Товарищи командиры,– не выдержал и гаркнул генерал.– Вы что ослепли? Перед вами Комкор. Смирно!
– Чего перед нами? Комкорм? Силос что ли? Это хорошо. С фуражом перебои,– нагло нахамил в ответ капитан танкист, повернувшись к нему лицом. Генерал позеленел от злости и разинул рот, чтобы поставить зарвавшихся наглецов на место, но капитан-танкист опередил его, шагнув вплотную и сунув ствол пистолета в открытый рот.