Смывая волной
Шрифт:
Когда он поднимает мой халат, отводя его в сторону, чтобы осмотреть раны возле бедра, я забираю у него ткань. Доктор Кинг переводит взгляд на меня.
— Я могу подержать его, чтобы у тебя были свободны обе руки.
Он кивает в знак благодарности и продолжает осматривать рану.
— Все хорошо заживает. Никаких признаков инфекции.
Меня охватывает облегчение, но вместе с ним приходит осознание того, что он нежно держит меня за верхнюю часть бедра, а другой рукой придерживает противоположное бедро. И легкий шорох от его прикосновения… О,
Доктор Кинг заканчивает обрабатывать мои раны и отступает. Я отпускаю свой халат, позволяя ему упасть и снова прикрыть меня. То открываю, то закрываю рот, раздумывая, стоит ли мне быть достаточно дерзкой, чтобы попросить еще об одной вещи.
— Давай уложим тебя обратно в постель и устроим поудобнее.
Как только я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом, он приподнимает бровь.
— Что случилось? У тебя сильная боль?
Глава 11
ДОКТОР ЛИАМ КИНГ
Я сканирую ее черты, прежде чем ищу на ее теле признаки того, откуда исходит боль, но ничего не нахожу.
Она все еще держится так же, как и вначале, и ничто не выдает ее. Поэтому я не могу понять, что ее беспокоит.
Женщина облизывает губы. «Она нервничает. Но почему?»
Она молча откидывается на каталку, и я автоматически протягиваю руку, чтобы поддержать ее. Я помогаю ей лечь, подложив подушки под спину, и она медленно выдыхает.
— Доктор Кинг? У меня… — Она замолкает с явной нерешительностью, но затем решительно поднимает подбородок. — У меня вопрос.
Я отвечаю медленно, осторожно.
— Хорошо.
Женщина открывает рот, прежде чем захлопнуть его, складывая губы в тонкую линию. Как раз тогда, когда я ожидаю, что она отмахнется от своего вопроса, та выдает его в стремительном порыве.
— Знаю, что уже просила сделать все возможное, чтобы помочь мне, но чувствую, что мои ноги и под мышки становятся как у мохнатого мамонта, и я просто подумала… — Она резко останавливается, как будто у нее закончился запал, и краснеет.
А потом поспешно, но тихо, добавляет:
— Я хотела узнать, не мог бы ты помочь мне побриться?
Как только она задает свой вопрос, на ее щеках вспыхивает яркий румянец. И к черту все, если я не нахожу это чертовски очаровательным.
«Очаровательным? Господи. Что, блядь, со мной не так?»
Она просит меня побрить ей ноги и под мышки. Я сжимаю пальцы в кулаки, эта идея искушает меня так, как я и не думал, что это возможно.
— То есть, мне жаль. — Женщина запинается на словах, щеки заливаются более густым румянцем. — Это глупая девчачья затея, и, — она издает едва слышный смешок, — это не совсем входит в твои должностные обязанности, так что просто забудь об этом.
Ее попытка улыбнуться царапает по мне, как самая грубая наждачная бумага.
— Все в порядке.
«Что?»
—
«Христос Всемогущий».
Я крепко сжимаю челюсть и перевожу свое внимание, быстро собирая все принадлежности, потом бормочу:
— Дай мне минуту, чтобы все убрать.
— О. Вау. Спасибо, доктор Кинг.
Я крепче сжимаю губы, чтобы удержаться от того, чтобы не ляпнуть: «Лиам». Чтобы не раздуть еще большее дерьмо, услышав мое имя на ее губах.
Почему это вообще имеет значение, почему меня это искушает, не имеет ни малейшего смысла. А это значит, что мне нужно быть более осторожным, чем когда-либо.
Мои движения лаконичны и быстры. Я беру свежую бритву и старый тюбик с кремом для бритья, прежде чем вымыть и наполнить теплой водой судно. Положив все эти предметы на столик рядом с ее кроватью, я лаконично приказываю.
— Не пытайся перенапрягать руку, если это слишком больно. И скажи мне, если я причиню тебе какой-либо дискомфорт.
Мышцы напрягаются под моей кожей, я тянусь к ее руке и осторожно поднимаю ее. Когда она делает неглубокий вдох, я в тревоге устремляю взгляд к ней, но ее взгляд прикован к бритве.
Она произносит слова медленно, с нотками удивления.
— Ты можешь просто воспользоваться теплой водой.
Голубые глаза переходят на мои, и она сосредоточенно хмурит брови.
— Я просто… вспомнила об этом. Что раньше я брилась просто под теплой водой в душе.
Я сжимаю пальцы вокруг бритвы, пластик впивается в кожу.
— Что-нибудь еще?
«Например, как, черт возьми, ты докатилась до такого состояния?»
Взгляд темнеет от разочарования, ее голос приглушен.
— Нет.
Я прочищаю горло.
— Со временем все вернется.
Она позволяет мне немного приподнять каждую из ее рук, ровно настолько, чтобы провести бритвой по области под мышек. Я не тороплюсь, игнорируя внутренний голос, который говорит мне, что я еще больше все порчу. Еще больше замутняю и без того застойные и грязные воды этих обстоятельств.
Приподнимаю низ ее халата, чтобы открыть одну длинную ногу, загорелую и упругую, и сосредоточиваюсь на том, чтобы оставаться как можно более профессиональным.
Но мое намерение превращается в дерьмо, как только я кладу руку на ее лодыжку, сбривая волосы, покрывающие ее стройную икру. Контраст моей более темной загорелой кожи с более золотистым загаром ее ноги привлекает мое внимание.
Когда слегка приподнимаю ее ногу, чтобы побрить нижнюю часть, я перевожу взгляд на ее лицо и вижу, что она смотрит в потолок, словно избегая зрительного контакта. Пальцы крепко сжаты, кожа на костяшках почти белого цвета, туго натянутая. Кажется, что она борется со смущением.