Сначала кофе
Шрифт:
— Я не буду тебе докучать больше. У тебя будет пространство и время. Когда что-то решишь, позвони мне. В любом случае. Ладно?
— Ладно, — выдавила я, проглотив горький ком рыданий.
Кирилл быстро оделся, направился к двери.
— Я люблю тебя, — проговорил он, прежде чем уйти.
Я села на кровать и проревела почти весь день. Должна была сегодня столько посмотреть, но даже мысль о том, чтобы одеться выйти казалась нелепой. Лишь к вечеру спустилась, чтобы перекусить в кафе. Кусок в горло не лез, но я заставила
Мы могли провести еще день в Праге вместе. Но что бы это изменило? Мне было бы еще больнее говорить ему, что я не могу простить, забыть и рискнуть.
Дома осень показалась совсем не такой чудесной, как в Праге. Недавно выпал снег и теперь таял, противно хлюпая под ногами. Все родное и серое тут же накинулось и задушило тоской.
Я как робот ходила в универ, иногда на работу, а по ночам мне снились таинственные улочки Праги, кольцо с сапфирами и скульптура Яна Непомуцкого с Карлова моста, которому Кир что-то загадал.
Я подпрыгивала от каждого звонка, изо всех сил желая чтобы Нечаев нарушил слово и позвонил, пришел, дал знать о себе хоть как-то. Но тщетно. Он более не преследовал меня, одарив тем самым пространством, в котором мне стало тошно уже через неделю. Наплевав на долги по универу, я помчалась домой к маме и вывалила ей все, как на духу. Толку от этого было мало. Мама честно призналась, что ни за что не хотела бы отпускать меня за океан. Она и так скучала, потому что мы не виделись летом. Даже одна мысль о моем отъезде в Америку приводила ее в ужас. Но, провожая меня на автобус, она сказала:
— Твоя бабушка тоже отговаривала меня ехать в Хабаровск. Мы знали, что это временная работа для отца. Я могла остаться здесь, ждать его… Вернее не могла, поэтому уехала с ним. Слушай свое сердце, Ась.
Я разревелась и долго благодарила, обнимала ее.
Как раз сердце ничего толкового не говорило. Вернее, я желала изо всех сил быть с Кириллом. Я была готова его простить, дать нам еще один шанс. Но свадьба, отъезд — и все в ближайший месяц — это уже перебор. У меня ведь учеба и диплом, родители, друзья. Куда все это девать?
Я как никогда понимала Алену, которая не решилась.
Но все чаще мне хотелось поехать к Киру, зацеловать его, сказать, что я согласна, согласна на все и даже больше. Мне так хотелось ему верить. Хотелось верить, что настоящим он был, когда гулял со мной в парке или доверял свой дом, когда был готов упасть на одно колено на Карловом мосту и искренне радовался, что я не дала ему запачкать брюки. Но я знала и другого Кирилла, холодного и жестокого, от которого пахнет дорогим алкоголем, женщинами и пороком. У меня не было гарантий, что эта его ипостась не вернется. Я совсем не хотела оказаться одна, на другом краю света наедине со своей болью и равнодушием любимого человека.
В любом случае, пора было что-то
— Ася, привет, — вырвал меня из очередных печальных раздумий голос Максима.
Он часто бывал в «Праге», и мы весьма мило общались, позабыв его пьяное недоразумение с приставаниями. Я не успела поздороваться в ответ, а он уже заговорил снова:
— Слушай, ты должна уйти сейчас с работы.
Его голос звучал весьма беспокойно, да и выглядел Макс так же. Я тут же переполошилась.
— Что? Зачем?
— Кирилл. Он просил тебя привезти. Проблемы, — выдавал Стерн отрывисто, не давая мне опомниться. — Это срочно, Ась. Давай быстрей.
Паника мгновенно завладела мной. Я рванула к Диме и без зазрения совести выложила все, что сказал Стерн. Не так много поводов для начальства отпустить с работы, но волшебная фамилия Нечаев тут же обеспечила мне отгул.
Макс приплясывал у двери, когда я выскочила из подсобки, едва накинув куртку, с шапкой и шарфом в руках.
— Не закутывайся, — бросил он. — Я машину не глушил. Живей, живей, Ась.
Мы почти бежали по парковке к его Субару. В салоне и правда было тепло, даже душно. Я быстро пристегнулась, Макс дал газу. Едва мы отъехали, забросала его вопросами.
— Максим Палыч, я так и не поняла, что случилось? Что с Кириллом? Зачем я ему?
— Ты очень нужна, — ответил он расплывчато. — Кир ждет тебя.
— Это из-за сделки в Хьюстоне? Как я вообще могу помочь?
Я начала шевелить мозгами, понимая, что ничего не понимаю. Стерн скривился, едва я упомянула американцев.
— Все на месте, Ась. Не отвлекай. Я за рулем.
Глянув на спидометр, я вжалась в сиденье. Максим гнал, нарушая все мыслимые скоростные ограничения и правила движения. Я так привыкла к спокойному, уверенному вождению Нечаева, что сейчас едва сдерживала крик.
— Что ты делаешь? — скосил глаза Стерн, заметив, что я достала мобильный.
— Хочу Кириллу позвонить.
Палец привычно лег на кнопку разблокировки, а потом и на значок вызовов. Я успела заметить аватарку Кира, которая стаяла на его профиле, потянулась, но тут же Макс ударил по руке, выбивая телефон. Мобильник шлепнулся мне под ноги.
— Не надо никуда звонить, — процедил Стерн. — Ты же не хочешь, проблем, детка?
— Кирилл не просил приезжать за мной, — догадалась я.
— Дождешься от него, — фыркнул Максим, пролетая на красный свет. — Похоже, ты ему все мозги вытрахала. Был же нормальный мужик, а теперь… Совсем свихнулся со своими идеями. Расти ему надо. Сидел на своем месте и не вонял, пока с тобой не связался.
— Я тут при чем? Вы что-то путаете.
— Если бы…
— Максим Палыч, остановите машину, пожалуйста, — взмолилась я, едва сдерживая слезы, перепуганная его агрессией и непонятными мотивами. — Мы с Кириллом давно расстались.