Сначала кофе

Пожидаева Ольга

Нет. Ошибся. Я офигеть, как ошибся.

Бонус. Женя и Алла. Часть 3

Алла

Колокольчик оповестил, что кто-то пришел. Я даже голову не подняла, а уже знала, что это Женя. Словно кто-то настроил Женя-радар у меня в голове. Или не в голове. А потом звонили колокольчики еще и еще, но не на двери, а в моих мыслях. Когда он напрягался, едва я склонялась к нему, чтобы поглазеть в монитор. Когда он встал и подошел, а потом снес плечом манекен и вместо того, чтобы схватить

его, вцепился в меня. Полный джнгл белс начался, когда Андреев завис, таращась на мои губы. Матерь божья, если он меня не поцелует, я начну умолять.

Что в этом парне такого, что я плавлюсь и утекаю. Интеллигентный вид и взгляд с чертовщинкой? Вежливость и нахальные усмешки? Одновременно сильные и ласковые руки?

Захотелось отдаться ему прямо здесь, прямо сейчас. Последнее время я могла позволить себе только вот такие маленькие приключения. Главное сразу обозначить правила игры, не давать мужчине повода думать, что это нечто важное. Секс — это просто секс. Не более.

Волнение захлестывает меня наравне с желанием, когда я ощущаю его руки, скользящие по спине и ниже, а потом снова вверх. Его пальцы пересчитывают пуговицы, распахивая блузку, касаясь белья.

Это физика, влечение. Не более. Я женщина. Я живая. Я имею право.

Едва мы с Андреевым оказываемся в машине, меня накрывает странное чувство. Я даже понять не могу, что это? Женя выглядит таким трогательно сосредоточенным за рулем. Он краем глаза поглядывает на меня, и я хочу расцеловать его, наплевав на дорожную безопасность. Андреев не отпускает пошлых шуточек, не сыпет нелепыми комплиментами. Он вообще молчит. Но на каждом светофоре поворачивается и смотрит так, словно я море, а он тонет. И даже не пытается спастись. У меня щемит сердце. А ведь я рассчитывала на активность совсем не того органа сегодня. В воздухе пахнет паникой, и я стараюсь дышать через раз, дабы не пропитаться ею изнутри.

Чтобы отвлечься, начинаю болтать. Просто несу чушь. То, что в голову приходит. Если Женя не высадит меня на остановке — уже повезло.

— Я не претендую на отношения, Жень, — говорю небрежно, делая вид, что это правда и я каждый день готова прыгнуть в машину к едва незнакомому мужику, чтобы поехать к нему потрахаться. Только и жду, чтобы появился кто-то на горизонте. Словно у меня перманентное бешенство матки. Но обычно мужчин успокаивают такие заявления. Женя, напротив, моментально напрягся.

— Мы с тобой взрослые люди, если нам хочется, то почему — нет? Правда же? Зачем отказывать себе в удовольствии. Ты не подумай, я не вертихвостка какая-то. Ты мне нравишься. Даже слишком. Но это ничего не значит. Я тебя не буду принуждать. То есть не настаиваю на чем-то больше, чем…

Я замолкаю, не договорив. Ой, дура.

На светофоре он поворачивается ко мне, смотрит очень серьезно, кладет ладонь мне на щеку, гладит. Будь я проклята, если эта ласка и его взгляд не самое потрясающее, что я чувствовала от мужчины за всю свою жизнь. Даже с благоверным такого не было,

а от него у меня знатно плавились мозги в свое время.

— Аллусь, — говорит Женя тихо. — Успокойся. Все в порядке.

Успокоиться? Серьезно?

— О, я не нервничаю. Что ты, — начинаю тут же уверять его. — Наверно, так кажется, потому что я много болтаю. Я всегда такая, если честно. Не обращай внимания. Это хроническое. А вообще, чего мне нервничать? Я же не девственница, ей богу. И ты, похоже, тоже.

Он усмехается, сворачивая во двор. Улыбка приклеивается к Жениному лицу. Чёрт, это я его смешу? Нет-нет, цирка в планах не было.

— Чего ты улыбаешься? Разве я сказала что-то смешное?

— Нет, отвечает он. — Но ты сама по себе забавная.

— Ах, вот как! — что-то иррационально-глупое, истерично-женское просыпается во мне, рождая жажду противоречия. — Забавная значит? Что же тебя так забавит?

Женя выходит из машины, не отвечая. Я выскакиваю следом, чтобы добиться ответа. Он же не думает, то от меня можно просто уйти. Нееееет, я не такая.

— Ответь! — требую я, глядя, как он стоит у машины и продолжает улыбаться.

— А какой был вопрос?

Он издевается, и я это понимаю, но все равно ведусь, как дитя.

— Да ты… — начинаю на повышенном тоне.

Но Андреев тут же хватает меня, прижимает к себе и его губы не дают закончить, затыкая меня самым сладким поцелуем, от которого кружится голова и путаются мысли.

Так какой был вопрос? А черт его знает.

— Жень, — выдыхаю я, когда от отпускает мои губы на мгновение.

— Ты лучше молчи, — посит он хриплым шёпотом и снова целует.

Я не против. Лучше и правда заткнуться сейчас. Прижимаясь пахом, чувствую, что он возбужден. Это знание окончательно вышибает пробки, и я начинаю тереться об него, похотливо постанывая. На улице, ага. На парковке. Средь бела дня.

— Пойдем. — Женя тянет меня за руку. — Мы уехали из магазина не для того, чтобы сделать это на капоте.

Он ухмыляется, и я не могу не согласиться. Бегу за ним, стуча каблучками, которые барабанят по асфальту с тем же ритмом, что и пульс у меня в висках. Заскакивая в подъезд, Женька снова притягивает меня к себе. Мы как школьники останавливаемся на каждом этаже, целуемся и глотаем стоны. Я обнимаю его сзади, целую в шею, отвлекая от очень важного дела. Женя ищет ключи, открывает дверь, ругается, проклиная руки-крюки, но просит меня не останавливаться.

Едва мы входим в квартиру, он прижимает меня к стене, задирает подол платья, проводя ладонью по ноге, обжигая кожу, заставляя меня застонать громко и не стыдиться этого.

Я наконец отпускаю все свои заморочки, чувствуя, что могу доверять ему, могу расслабиться и просто провести ночь с мужчиной, которого безумно хочу.

Едва я отпускаю на волю всех своих демонов, звучит голос моего брата:

— Добрый вечер.

Дьявол! Как же тесен этот проклятый мир.