Сначала я убью свой страх
Шрифт:
– И долго мне придется прятаться?
– Год, может, два. Скоро все, кто помнит Гогена, перебьют друг друга, и ты, молодая, красивая и богатая, станешь еще и свободной. Главное, не проживай основной капитал, живи на проценты.
– Что бы я без тебя делала, Денис!
– Выкрутилась бы! Бабы живучи.
– Я хотела поговорить с тобой. – Даша замялась, глядя на него виновато, будто нашкодивший ребенок. – Попытайся понять меня. Хочу спросить… Не знаю, может, я неправильно оцениваю твои поступки, и в них нет никакого двойного дна…
– Дашка! Пора уже понять, что со мной можно говорить прямо, без обиняков. Спрашивай, я отвечу честно
– Понимаешь, после того, что ты сделал для меня, как и любая женщина, я могу подумать, что ты питаешь ко мне какие-то чувства, а не просто дружеское расположение.
– По-твоему, для того чтобы вести себя по-мужски, нужно обязательно чувствовать что-то особенное? Ты говоришь о любви?
– Да.
– Вот, видишь, как все просто. Зачем тебе это?
– Я хотела спросить… – Она сделала паузу, набираясь решимости, и выдохнула: – Почему бы тебе не поехать со мной? Денег у нас достаточно, мы можем начать там все заново…
– Дашенька! Милая! Я очень благодарен тебе за твое доверие ко мне, но, надеюсь, мой отказ не будет для тебя сюрпризом. – Денис положил ее голову себе на плечо и погладил по волосам. – Я понимаю, что сейчас в твоей жизни наступил революционный период. Ты только что освободилась от зависимости от мужчины, которого уважала, боялась, но не любила. Почему бы тебе не воспользоваться этой передышкой и не попытаться обрести себя, подлинную и независимую? Почему непременно надо снова влезать в зависимость от мужчины, перед которым ты чувствуешь себя обязанной? Это порочный путь. Через несколько месяцев ты оправишься от этой психологической травмы и найдешь себе мужчину, с которым у тебя будут настоящие партнерские отношения. Увидишь – это гораздо приятнее, чем быть приставкой к мужчине, которого считаешь выше себя. Тебе все понятно?
– Да, понятно, – всхлипывая, пробормотала Даша.
– Прими я твое предложение, что я буду иметь? Ведь при моей активности я там сдохну от тоски. За что здесь мне неплохо платят, там сажают в тюрьму. А я ничего другого делать не умею. Кроме того, у меня есть дело. Два десятка ребят, которые сейчас могли бы уйти в бандиты, но не делают этого из уважения ко мне. Как я могу их подвести? А клуб! Скольким еще мы сможем помочь! Я живу в другом измерении, где деньги и женщины не имеют ценности, пойми это. Мне нравится так жить, и ни одной женщине меня не переделать. Не обижайся. Хорошо, Дашук?
Эпилог
Поездка заняла у Дениса почти месяц. Он довез Дашу до Берлина и посадил ее на самолет до Торонто. Как и было запланировано, друзья Толика помогли ей решить все дела с банком и обустроиться. Хотя Денис и вздохнул свободно после отъезда Даши, он все-таки продолжал беспокоиться о ней и звонил в Канаду каждый день, чтобы провести дежурную профилактику и поднять ей настроение. То, что многие женщины принимали за особое отношение к себе, было для него нормой поведения по отношению ко всем. Возможно, в этом и заключался его секрет, который позволял перевести мимолетный роман в долговременную дружбу, избегая сцен с заламыванием рук и причитаниями о разбитом сердце.
Через неделю после Дашиного благополучного прибытия в Торонто Денис вызвал Толика, и они отправились на машине в Рим. Толик вел все финансовые дела Дениса, поэтому тот решил отдать в его распоряжение и те триста тысяч, которые были переведены на его имя в римский банк. Разделавшись с делами, они покружили немного по Италии, познакомились в Венеции с двумя отчаянными питерскими туристками, путешествовавшими автостопом, и уже вчетвером отправились домой. Из Питера, где они тепло распрощались с веселыми попутчицами, Денис и Толик вернулись поездом в Нижнедонск.
Был уже конец мая. За время его отсутствия дела несколько пошатнулись, так как бурные апрельские события имели продолжение. Бригады, потерявшие большие деньги в результате комбинаций Гогена и иезуитских штучек Армавирского, бросились наверстывать упущенное. Разумеется, в городе им оказалось тесно, и вспыхнула новая скоротечная война, которая добавила к бандитскому «микрорайону» на Западном кладбище еще одну «улицу». В одном из окраинных «переулков» нашлось место и для Кота, бесславно павшего в одной из уличных стычек.
Заказов на охрану не было, и бизнес Дениса несколько зачах. Серьга и Вито сохранили команду, но некоторые из ребят все-таки разбрелись по группировкам. Воспользовавшись моментом, Денис решил заняться бумажными делами. Они с Ланой безвылазно сидели в офисе, сортируя документы и занося данные в новый компьютер, который он купил по приезде.
– Денис Владимирович, что мне делать со случаем пропажи саквояжа адвоката Яффе? – спросила Лана, кладя перед Денисом папку с документами и по привычке налегая пышным бюстом на его плечо. – Разработку начали, но дела не завели. Тут только разрозненные материалы.
– Хорошо, Ланочка, оставь здесь. Я позже посмотрю.
Он и сам не знал, что с этим делать. Клиент уже второй месяц не интересовался этим делом, так как пребывал в таком месте, где ни саквояж, ни его содержимое ему больше не понадобятся. Оставался чисто профессиональный интерес, и была не опрошена одна свидетельница – выжившая из ума бабулька, которая даже себя узнавала через раз. Конечно, можно плюнуть на саквояж и выбросить папку в мусор, но Денису надоело сидеть над скучными бумагами. Кроме того, Лана явно собиралась предпринять очередной штурм крепости его целомудрия, а ему ой как не хотелось терять такого прекрасного секретаря и бухгалтера. Лана была девушкой привлекательной, но Дениса не заводила, как, впрочем, и многие другие, с которыми он закручивал беглые интрижки. Но, в отличие от Ланы, с другими он мог безболезненно завершать отношения, а ее обижать не хотелось.
– Все, Лана, я спекся. Пойду проветрюсь, заодно закончу опрос свидетелей по делу о саквояже, а ты продолжай без меня.
Лана обиженно надула губки, но промолчала, и Денис второпях сгреб папку, спеша ретироваться.
Город купался в лучах солнца и колыхался на ветру ярко-зелеными волнами молодой листвы. Денис как ребенок радовался приходу лета, внутри у него все пело, и он сам не заметил, как добрался до дома Яффе. Присев на лавочке у подъезда, он открыл папку, чтобы найти список жильцов, а в нем номер квартиры старушки, которую не смогли опросить. Но список не понадобился – старушка, легка на помине, вышла из-за угла, держа в одной руке рваную сумку, набитую всяким барахлом, а в другой палку, которой ворошила кусты вдоль дорожки. Денис подождал, пока бабка войдет в подъезд, и осторожно последовал за ней, стараясь не шуметь. Она поднималась медленно, кряхтя и бубня себе под нос какую-то бессвязную околесицу. Наконец он услышал звук отпираемого замка и, перепрыгивая через несколько ступенек, взбежал на лестничную площадку, успев подставить ногу в дверную щель.