Снадобье для вдовы
Шрифт:
— Она принадлежит отнюдь не мне, дон Бернат, — быстро ответил Улибе. — Но почему вы спросили об ее умении обращаться иголкой?
— Ее величество любит заставлять своих дам корпеть над королевским гардеробом, — пояснил казначей. — В последнем письме она жаловалась на нехватку опытной швеи. Думаю, я смогу убедиться, что госпожа Клара ни в чем нас не подведет.
— Мне казалось, она думает, что ее намерены определить в белошвейки! — засмеялся Улибе. — Благодарю за пояснение. А теперь я бы хотел молить о любезности с вашей стороны — и вашего
— Напротив, буду только готов оказать вам услугу, мой господин Улибе. Спрашивайте, и я сделаю все, что в моих силах.
— Благодарю вас. Может ли это письмо быть передано ее величеству, как только корабль войдет в гавань? Оно от меня.
— Что ж, вполне скромное пожелание. Больше ничего? Доставить несколько диких зверей или груз галеры? Другие письма?
— Они в сумке у курьера. Но, кроме того, можно ли вам кое-кого представить? Воспитанник его величества, Юсуф ибн Хасан, прибывший на Сардинию на службу его величества. В качестве пажа.
— И он, и госпожа Клара, и письмо будут доставлены с превеликой заботой, — уверен Релат. Он кивнул Юсуфу, а затем взглядом дал понять, что ему не до них, ибо предстояло решить вопрос между готовым к отходу якорным матросом и одним из писцов, еще не до конца закончившим свою работу.
— Он производит впечатление человека усталого и легко подверженного болезням, — сочувственно сказал Юсуф.
— Подозреваю, что он всю ночь провел на ногах, проверяя судовые декларации, — сказал Улибе. — Если этот груз предназначен для здоровья и процветания ее величества — а, насколько я слышал, так оно и есть, — то вся ответственность за сохранность груза лежит на нем.
Чем больше груза и пассажиров вбирал в себя трюм галеры, тем больше провожающих толпились на узкой полоске берега. Торопливо прошествовала группа из трех монахов-доминиканцев в сопровождении слуги, тащившего на спине тяжелую с виду коробку; снежно-белые одеяния святых отцов слепили глаза на фоне яркого песка и сверкающего моря. Улибе с трудом заметил их присутствие — видеть отцов-доминиканцев в путешествиях было делом, довольно обычным, — пока они не притормозили возле Юсуфа, стоявшего рядом с Кларой и Мундиной.
Доминиканцы неожиданно заинтересовались. Направившись к грузовым тележкам, Улибе сделал вид, что заметил на песке нечто интересное и остановился возле них, якобы подбирая находку.
— Добрый день, отцы Божьи, — сказал он, выпрямляясь. — Вы поплывете с нами?
— Не все, — ответил самый старый из троих. — Только отец Криспия. Мы просто решили проводить его до берега, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.
— И я весьма признателен своим братьям за это, — отозвался отец Криспия. Это был высокий сухопарый мужчина с ястребиным носом и яркими темными глазами. В его голосе чувствовался южный акцент, а загорелая кожа подсказала Улибе, что он — из какого-то отдаленного королевства. Скорее всего Гранады.
— Я здесь тоже, чтобы проводить своих друзей до корабля, — улыбнулся
— Нам было белено прибыть сюда незадолго перед первым часом, — несколько раздраженно заметил старший доминиканец. — Вот мы и здесь.
— Еще не все закончили погрузку, — сказал самый молодой монах, похоже, целиком поглощенный этим процессом.
Пока они говорили, Улибе заметил, что толпа разрастается. Там и сям мелькали оживленные группки провожающих и зевак: как мужчин, так и женщин, для которых вся эта казавшаяся беспорядочной суета грузчиков, матросов, чиновников и пассажиров, погрузка и отплытие корабля казались веселым цирковым представлением. Эта же толпа и поглотила троих собеседников Улибе.
— Сеньор Улибе, — прервал его раздумья знакомый голос. — Я смотрю, вы сменили вашу форму и цвета. Вы плывете с нами на Сардинию?
Слегка повернув голову, Улибе увидел молодого Рубо, с которым познакомился по дороге, и отрицательно мотнул головой.
— Нет, сеньор. Но разве вы с отцом не уехали вчера?
— Мы уже отплыли, сеньор Улибе, — сказал Геральт де Рубо, — пока внезапно отец не вспомнил об одном неотложном деле. Он и договорился о моей поездке на корабле ее величества.
— Не сомневаюсь, что молодой Юсуф с удовольствием составит вам компанию, — сказал Оливер и, вновь отыскав в толпе своих попутчиков, поспешно направился к ним, прежде чем они исчезнут вновь.
— Нет, мастер Исаак. К нашему великому счастью, Его преосвященство чувствует себя сегодня, великолепно, — сказал Бернат са Фригола, секретарь епископа. — Но он попросил вас присоединиться к нему, поскольку партия, провожавшая Юсуфа до Барселоны, вернулась. Они в маленькой приемной, ждут вашего прибытия. — Исаака проводили в прохладную, с высоким потолком комнату, где за большим столом сидели Беренгер, капитан, сержант, Бернат и двое писцов.
— Мастер Исаак, — сказал сержант, предварительно вкратце сообщив ему о здоровье и самочувствии мальчика, — боюсь, что мы не до конца выполнили один свой долг.
— Что случилось? — спросил Исаак.
— Мы везли с собой, а потом оставили большой глиняный котел, принадлежащий вашей жене, после употребления в пищу его содержимого. Он был заменен. Надеюсь, она сочтет новый вполне пригодным.
— Наверняка у вас найдется место для еще одного котла, — весело сказал Беренгер.
— Нет, разве только мы не повернем стражей с лошадей и нагрузим багаж на лошадей. Так уж вышло, я был вынужден привести старую Бродягу с пустой спиной, чтобы ее ноги отдохнули. Большая часть багажа у нас на обратном пути была достаточно легкой, шелк и пряности весят совсем ничего.
— А теперь расскажите мне все о Робо, сержант, — попросил Беренгер.
— Сеньор Улибе писал мне об отце и сыне. Похоже, его это как-то заинтересовало.
— Асберта де Робо — очень известный и ценный рыцарь, Ваше преосвященство, — пожал плечами сержант.