Снайпер, который любил жареный рис
Шрифт:
— Это место было его идеей; он платит аренду.
— Чтобы вы начали с чистого листа? Уберечь вас от наркоты?
Мими выдохнула дым в сторону вентилятора.
— Простите. — У ненавидел, что порой делала с ним служба в полиции. Почему нужно сразу бить по слабому месту? — Наверное, это нелегко, бросать.
— Я работала хостес в ночном клубе, когда была помоложе. Однажды здорово перебрала и отключилась. Двое клиентов, мерзкие типы, вывели меня из клуба. Я очнулась, когда они пытались затащить меня в мотель, сообразила, что тут что-то не так, а они не отпускают.
— Когда это было?
— Лет пять-шесть назад.
— Есть у него семья, друзья?
— Никогда ни о чем таком не говорил. Он сирота.
— Как и вы. Значит, с тех пор вы вместе?
Мими не ответила. У глядел на нее: голова опущена, плечи содрогаются. Скрежетал вытяжной вентилятор.
Дома он оказался поздно — только в семнадцать минут двенадцатого, жена ждала его за обеденным столом. Она жестом предложила ему садиться.
— Никаких тебе больше маньтоу. Сварю лапши. С мясным рагу твоего отца и бамбуковыми проростками.
— Он приходил?
У совершенно забыл об отце.
Переодевшись, он налил себе выпить и уселся перед тарелкой обещанной лапши. Жена сидела напротив, положив подбородок на руки и не выказывая ни малейшего намерения включить корейскую мыльную оперу.
— Полагаю, нам надо поговорить.
— О чем? Об отце? Я завтра с ним потолкую.
— Хорошо. Хотя это не всё.
— Что еще?
— Что ты собираешься делать, когда выйдешь на пенсию?
Вопросов на целую жизнь за время, необходимое, чтобы съесть миску лапши, подумал У. Что делать с отцом? Что делать с женой?
Успокоив жену, У заглянул к сыну.
— Папа снова приглашает тебя на стаканчик перед сном.
Сын поднял мышку и ответил:
— Мама с тобой выпьет.
— Давай-давай, пялься вот так в экран, и зрение станет хуже моего.
— По крайней мере я все еще молод душой. Почему у него родился сын? У не мог вспомнить.
— Это ужасно, что дед здесь каждый день?
— Да нормально.
Он уже несколько лет не входил в комнату сына. Там не было места для него: компьютеры, провода, удлинители.
— Приходи, если проголодаешься.
— Ты спать не ложишься? — спросил сын, по-прежнему не отрываясь от экрана.
— Надо поработать. Не сиди допоздна.
Мышь потрясла головой и хвостом.
4. Европа, трасса Е59
Кто-то его подставил. Теперь только два выхода: драться и победить либо сдаться и бежать.
Он уже был в бегах. Он устал бегать. Видел ли тот новый парень, которого они прислали, брошенное им ружье? К бабке не ходи, парень не ожидал старого трюка — «звонок в полицию». Взяли его копы или застрелили прямо там? Как бы там ни было, Ай Ли знал, что ему нужно защищаться. Куколка сдала его, это ясно. Или, если быть более оптимистичным, кто-то манипулировал ею, чтобы заполучить его.
Все это не вязалось. Даже Айронхед не знал о его доме в Манароле. Да и не общался он с Ай-ронхедом, и тем более с Куколкой с тех пор, как оставил Иностранный легион. Наверняка его телефон был на прослушке. Но она ведь велела ему избавиться от «Нокии». А он не избавился. Значит, они его таким образом нашли?
Или Куколка дала нападавшему адрес убежища? Если это так, то почему?
К моменту его отъезда Куколка училась на офицерских курсах. Она пригласила его на обед в какое-то место в западном стиле, шикарнее, чем все те, в которых он до тех пор бывал. Огромные стейки на косточке, вино по четыре тысячи за бутылку. Качок отклонил приглашение, сославшись на то, что не получил увольнительную. Ай Ли знал, что ему просто не хотелось видеть ее.
Они засиделись за едой. Она знала о его планах вступить в Иностранный легион: единственная, кто об этом знал, не считая Айронхеда. За столом она не упоминала об этом, но при расставании дала понять, что в курсе: «Ты там поосторожнее. Помнишь, мы говорили, что можем начать сначала, когда я закончу офицерскую подготовку?» Эти слова обнадежили его. Потом он два года пережевывал их и пришел к выводу, что это просто был ее способ сказать ему, чтобы он поберег себя, не изображал героя. Просто дружеская забота.
Они не общались пять лет. А теперь Качок был мертв.
Ай Ли не понимал, почему Айронхед выбрал его.
— Разве Качок не лучше подойдет? — спросил он.
— Он подошел бы отлично. Но я малость слукавил. Мы с твоим дедом были близкими друзьями, помнишь?
Айронхед никогда не говорил прямо, что Ай Ли, вернувшись домой, остался в штате того или иного подразделения. Но каждые три месяца на его банковский счет поступали деньги. Распоряжения он получал только от Айронхеда, вероятно, для того чтобы не вмешивать истинных работодателей и правительство. Однако Ай Ли знал, что лишь Бюро военной разведки содержит агентов для оперативных заданий.
Но если Айронхед обошел Качка, как вышло, что Качок стрелял в Ай Ли? На кого Качок работал?
Чешская полиция скоро установит блокпосты. Он прибавил ходу, прикинув, что через сотню километров оторвется.
Шоссе вело на север, в сторону Праги. Плохо, подумал он, первым делом полиция закроет эту трассу. Нельзя допустить проникновения террористов в столицу.
Резкий разворот, и Ай Ли направляется на юг по трассе Е59, на Вену. С таким лицом ему легче затеряться среди туристов. Потом он попытается вернуться в Италию.
Он задумался о тех двоих, сидевших за столиком рядом с Чжоу в тот день в Риме. Немолодой азиат, в центре — крупный европеец в шубе. Найти их, и, может быть, он выйдет на тех, кто хотел его убить.
Эти трое встречались не как друзья, подумал Ай Ли. Встреча была деловой. Хотелось бы надеяться, что азиат, у которого брови изгибались как у Чжоу Жуньфа, когда он улыбался, — тайванец, тогда найти его будет легче. А через него можно выйти на европейца.
Когда он проскакивал через какой-то безымянный городок, началась метель. Такую возможность упускать было нельзя: Ай Ли припарковал машину и обыскал ее. Квитанции, бутылка воды, промасленная бумага из-под сэндвича. Никаких наводок на личность убийцы.