Снайперы. Огонь на поражение
Шрифт:
Оба бойца, к которым обращался лейтенант, синхронно утвердительно закачали головами, мол, все ясно, командир!
– Хорошо, – произнес лейтенант, – теперь дальше! Высадив парней, мы свернем налево, к речке. Подбираемся к фашистам как можно ближе и по моей команде открываем огонь! Снайперы выбирают цели, находящиеся в укрытиях и труднодоступные для остальных. В общем, разбираемся с врагом и на плоту, который стоит у берега и используется в качестве парома, уходим! Вот, собственно, и все.
Степанов обвел взглядом подчиненных и, убедившись,
…Неожиданно возникший и постепенно нарастающий шум автомобильного мотора заставил фельдфебеля Хагена еще больше сконцентрировать внимание на подъездной дороге. Однако стремительно ворвавшийся в объективы бинокля грузовой «Opel Blitz» все равно вынудил Германа инстинктивно вздрогнуть.
– Откуда же ты взялся такой красивый? – пробормотал он удивленно, рассматривая бесчисленные пулевые отверстия в крыше и дверях кабины.
Действительно вид был такой, словно эта часть машины вернулась из преисподней, зато боковины капота, облицовка радиатора и полукруглые штампованные крылья, по крайней мере, визуально, почти не пострадали, да и деревянные борта кузова каких-либо заметных повреждений не имели.
«Очень странно, – думал Герман, продолжая наблюдать за приближающимся автомобилем, – офицер и водитель, кажется, чувствуют себя неплохо, хотя, если судить по количеству дырок в кабине, в ней никто не должен был уцелеть! Впрочем, тела погибших могут лежать в кузове, места там предостаточно, хватит на всех. Но удивительно, почему не воспламенился бензобак?!»
Ведомый разгорающимся любопытством, Хаген и сам не заметил, как покинул свое укрытие. Оказавшись на открытом пространстве, он окинул взглядом солдат, уже приготовившихся к бою в вырытой на берегу траншее, одобрительно причмокнул и, повинуясь некому странному порыву сделал несколько шагов в направлении подъехавшего к разветвлению дорог грузовика.
Тем временем машина плавно сбросила ход и остановилась. Из кузова на землю вяло и лениво спустились двое автоматчиков в маскировочных халатах. Отойдя в сторону они по очереди закурили и расположились на траве, повернувшись спинами к охранявшему переправу маленькому гарнизону. А водитель включил передачу и «Opel Blitz» медленно покатил к реке.
«А вдруг это русские в наших касках? – пронзила мозг Германа стремительная мысль, заставившая его остановиться, но он тотчас ее отбросил. – Нет, маловероятно! В лоб среди бела дня и еще прямо на пулемет, не смертники же они, в самом деле! Да и те двое, которых высадили, сидят и дымят себе спокойно, не опасаясь пулю получить в хребет! Наверное, это какой-нибудь наш разведывательный отряд! Сбились с дороги, возможно, чуть раньше нарвались на партизан! Такое вполне могло быть! Сейчас все узнаю»!
И Хаген, самоуспокоенный собственными доводами и рассуждениями, приветливо улыбаясь, торопливо пошел навстречу сокращающему
– Гляди, Вениаминович, он ничего не подозревает и еще скалится, лишенец! – возбужденно произнес Степанов, легонько толкнув в бок примостившегося рядом Андрея, и кивком головы показал на едва ли не бегущего к машине фельдфебеля. – Значит, сработал наш план!
– Не уверен, другие-то фашисты сидят с оружием наизготовку, – пробурчал Овечкин. – И не называй меня по отчеству, я ведь еще вчера просил!
– Ворчун ты, старшина, каких поискать! – усмехнулся лейтенант, преувеличенно радостно махая рукой гитлеровцу, до которого было уже менее тридцати метров.
Андрей ничего не ответил, а Виктор передернул затвор невидимого для противника ППШ и поудобнее устроился возле левого борта. Тем временем немец оказался уже совсем близко и, продолжая улыбаться, крикнул на своем родном языке:
– Привет! Я вижу, крепко вам досталось!
– Гораздо меньше, чем тебе, тупица! – по-русски отозвался Степанов и резко вскочил на ноги.
Нажав на спусковой крючок, он выпустил в фельдфебеля короткую очередь едва ли не в упор и во всю мощь своих легких заорал:
– Огонь, ребята!
Сраженный лейтенантом гитлеровец еще только падал в траву, а уже разом «заговорили» несколько ППШ, осыпая находившихся в траншее неприятельских солдат градом пуль. Несколькими секундами позже в кузове раздался отрывистый винтовочный выстрел – это Поздняков, выпрямившись и опершись локтем о крышу кабины, срезал изготовившегося к стрельбе вражеского пулеметчика, опередив того на считанные мгновения. Второй номер расчета «MG-34» оттолкнул обмякшее тело напарника, намереваясь занять его место, но тут же сам рухнул на дно окопа, получив кусок свинца между глаз.
– Семьдесят второй, – лишенным эмоций голосом прошептал Андрей.
В отличие от охваченного азартом Позднякова, о чем красноречиво свидетельствовали раскрасневшееся лицо и горящие глаза юноши, старшина выглядел абсолютно бесстрастным…
А бой между тем продолжался. Гитлеровцы, до чьих оборонительных сооружений нашим бойцам оставалось преодолеть лишь несколько десятков метров, быстро оправились от первого шока и начали огрызаться. Не менее дюжины пуль пробили радиатор, одно из крыльев и вырвали деревянные щепки из переднего борта, чудом никого не зацепив.
– Бегом из машины! – крикнул лейтенант Степанов в заднее окошко кабины, обращаясь к Манохину с Рогачевым, и характерным жестом повторил свой приказ для остальных.
В считанные мгновения кузов и кабина грузовика опустели, и теперь уже никем не управляемый «Opel Blitz», получая все новые пробоины, продолжал катиться на нейтральной передаче под горочку в сторону реки. Сминая траву и редкие кусты, двухосная махина вскоре достигла немецких позиций, словно игрушку раздавила остававшийся бесхозным пулемет и, наконец, съехав передними колесами в траншею, замерла.