Снег как пепел
Шрифт:
Ангра садится на коня.
— Не спорю, мы действительно договорились.
— Тогда убейте меня. Сломайте накопитель и убейте меня. Покончите с этим! — уже умоляет Ханна.
— Не беспокойтесь, светлейшая. — В зеленых глазах Ангры пылает огонь. — Я согласился на вашу сделку. Но я уничтожу вас, когда сочту нужным, когда это причинит вам самую нестерпимую боль.
У Ханны вытягивается лицо.
— О
Ангра усмехается.
— Вы не последняя в своем королевском роду.
Через секунду его уже нет — он галопом уносится прочь, за ним вдогонку скачут его солдаты.
21
Ханна сдалась и отдала свою жизнь в руки Ангры. Ноум был уверен, что Ханна уступила Ангре, в то время как Мэзер уверял, будто она сражалась с ним до самого конца. Выходит, прав Ноум. Она пожертвовала собой, а не беспомощно покорилась. И Мэзер собирался так же пожертвовать собой ради нас.
В сновидении Ханна просила накопитель показать ей, как спасти людей. Неужели он дал ей совет умереть? Она не знала о своей беременности и не понимала, что королевскую линию крови Винтера можно прервать, только убив и ее сына.
Посох Ангры, вспоров воздух, бьет меня по щеке. Я падаю, ударяюсь о каменный пол затылком.
— Ты притащил магию в мой дворец, генерал! — голос Ангры хлещет воздух не хуже плети его солдата.
Магию? Ужас охватывает меня — страх того, что Ангра отберет у меня единственный источник магии, каким бы тот ни был. Как я его использую? Ханна дала понять, что не сможет общаться со мной, когда меня привезут в Спринг, потому что Ангра будет следить за мной при помощи своей темной магии. Значит, мой магический источник не Ханна, а лазурит?
— Магия? — хрипло смеется Ирод. — Да она безобидна.
Ангра взмахом посоха сбивает его с ног и резко поворачивается ко мне.
— Какая бы ни была в тебе магия, тебе не повезло. — Он наклоняется, хватает меня и грубо поднимает на ноги. Но, делая это, старается не прикасаться к моей коже. — Здесь тебе не выстоять.
Ангра никогда бы не удовлетворился нашим сломанным медальоном и убийством Ханны и Мэзера. Он никогда бы не отпустил нас и не позволил мирно жить. Ангра успокоится, лишь поработив всех винтерианцев до единого. Даже самопожертвование Ханны ничего бы не изменило. Зачем Ангре все это было нужно?
— Чего ты хочешь от нас? — слабым и дрожащим голосом спрашиваю я.
Ангра отпускает меня и делает шаг назад.
— Власти, — отвечает он, как будто это все объясняет.
Я встряхиваю головой, борясь с желанием рухнуть и разрыдаться.
— У Винтера нет никакой власти! Мы — ничто.
Ангра поджимает губы, глядя на меня как на взбалмошного ребенка.
— Винтер не будет стоять у меня на пути, — очень тихо, словно самому себе, говорит он и кивает Ироду, не давая мне обдумать его ответ.
Как мы можем стоять у кого-либо на пути? Ангра безумен. Нет никаких объяснений его
— Сними с нее доспехи, — приказывает Ангра Ироду. — Забери все, что есть при ней.
Я пячусь назад от поднявшегося и схватившего меня за руку Ирода. Его лицо раскраснелось, изо рта летит слюна — он точно бешеный пес, рвущийся с поводка Ангры.
— Я покажу тебе, где твое место, — рычит Ирод, расстегивая ремни на моих доспехах.
На пол со звяканьем падают помятые щербатые пластины и ворохом ложится поддоспешник. Я остаюсь в перепачканной хлопчатобумажной рубашке, рваных штанах, удерживаемых обтрепанным кожаным ремнем, и сношенных сапогах. До этой секунды я и не понимала, как много сил мне придавал отгораживающий меня от Ирода слой металла. Коленки подкашиваются. Он найдет камень и заберет его, а потом уничтожит меня.
Руки Ирода обыскивают меня, ощупывая сверху донизу. Я цепенею под его рыщущими пальцами, пока они не нащупывают лазурит.
— Нет… — начинаю я, вырываясь.
Ирод с ухмылкой достает из моего кармана камень. Я подаюсь вперед, замахнувшись на него кулаком, но он с легкостью уклоняется от моего слабого удара и бьет кулаком. Я с глухим стуком валюсь на обсидиановый пол, больно ударившись запястьем и бедром. Но я все равно вижу, как Ирод бросает лазурит на возвышение к ногам своего хозяина, вновь усевшегося на трон. И я ничего не могу поделать — только смотреть на ярко-голубой камешек, вспоминая тот день, когда Мэзер мне его подарил.
Я вся корчусь, когда Ангра сжимает в ладони лазурит и прикрывает на мгновение веки, словно пытаясь вобрать в себя его магию. Потом он устремляет взгляд на меня, и его губы растягиваются в усмешке.
— Это в нем была магия, девочка? — спрашивает он. — Если так, то теперь он пуст. Если же ты магию брала не из него, то, поверь, я найду источник, которым ты пользуешься, и вырву его из тебя.
Я в панике. В лазурите нет магии? Все видения насылала Ханна? И последнее она торопилась показать мне прежде, чем оставить меня в Спринге совсем одну? Я чувствую себя страшно одинокой, и это чувство такое всепоглощающее, такое мучительное, что я еле сдерживаю готовые прорваться рыдания.
История, прошлое, Распад, которого боялась Ханна, — все это уже не имеет значения. Потому что я лишилась магии. Если она и была в лазурите, то всю ее, до последней крохи, вобрал в себя Ангра, сжав камень в своей властной длани. Теперь мне никто и ничто не сможет помочь.
Ирод поднимает меня на ноги. Я просто так не отделаюсь. Дыши, Мира. Не думай, не рассуждай, не реагируй. Ангра расслабленно откидывается на спинку трона.
— Не сейчас, генерал, — останавливает он Ирода, и я цепенею, будто зная, что он собирается сказать дальше. — Отведи ее к ним, — велит Ангра. — Я хочу, чтобы они сломили ее прежде, чем ее сломишь ты.