Снегурка для охотника
Шрифт:
– Нет.
– И у меня нет.
На самом деле у Стефании были сбережения, но она надеялась на них купить билет в Сибирь и вернуться на ферму вместе с Ильей.
– Послушай, - Дима протянулся, надеясь взять ее за руку. Стефания отдернула ладонь.
– Говори быстрее, что хотел.
– Мне негде жить. Где ты сейчас обитаешь? Приютишь?
– Нет.
– Почему так категорично.
– Я сама нигде не живу.
– Бомжуешь что ль? С тех самых пор? – он ехидно улыбнулся и откинувшись на стуле, расслабился.
–
– Я отошел от дел, - он отвернулся, оглядел кафе. – Слушай, а давай грабанем кого-нибудь? Будет хоть на что пожрать.
– Как ты себе это представляешь? – Стефа внутренне напряглась. Неужели у него есть оружие?
– Да нож к горлу, и всего делов.
– Как хочешь, но я в этом не участвую. Слушай, я хочу только одного - чтобы ты отстал! Решай свои проблемы сам. Я отказалась от квартиры, все! Хватит! Хватит, слышишь ты меня?! – голос повысился до крика.
На них стали оборачиваться.
– Заткнись, - прошипел Дима.
– Где твой отец? Почему ты не обращаешься к нему?
– На кладбище, - Дима посмотрел в глаза Стефании, надеясь вызвать сочувствие.
Но это было не так легко. Слишком много боли в прошлом.
– Извини. Но я ничем не могу тебе помочь. Прощай.
Она уверено встала и вышла из кафе. Направилась к метро. Через пару минут оглянулась. Преследователя не было. На душе сразу полегчало. Можно позвонить Илье и обрадовать его. Набрала заветный номер.
– Илья! Я свободна! Я совершенно свободна! – радостно прокричала в трубку, - услышав знакомый голос.
– Я рад за тебя! Правда! Очень!
– Мы можем вернуться на ферму.
– Я не могу. Пока не могу.
– Почему? – сердце рухнуло в пятки.
– Я сейчас… пока вынужден вернуться к Арине.
Глава 30
– Ясно. Все ясно.
Стефания была настолько опустошена, что не хотелось спорить и что-то доказывать. Надо просто отпустить. Всех и вся. Вернуться на ферму к Максиму Леонидовичу и выращивать цветы. Это, кажется, единственное, что поможет ей восстановить в душе мир и относительный покой.
Она положила трубку. Не важно, что там за проблема и почему. Она устала бороться. Свою проблему решила, с врагами распрощалась. Хотелось просто жить. Жить заново. И непременно свободно и счастливо.
Она позвонила на ферму, уточнить, ждут ли ее одну. Максим Леонидович терпеливо выслушал ее долгий монолог.
– Конечно, в любом случае приезжайте. Тем более, вы мне должны, помните?
– Да, конечно. До встречи.
Она выдохнула. Но на душе было противно, пусто и тоскливо. Хотелось выть.
Доехала до вокзала, взяла билеты до далекого города в Сибири. Посидела в кафе, гуляя взглядом по пассажирам и стараясь не смотреть на счастливые путешествующие парочки.
Когда объявили посадку, она вошла в свое купе, забралась на верхнюю полку и отвернулась к стене. Есть не хотелось. Ничего не хотелось. Сердце болело, а душа кричала, что хочет обратно к Илье, что надо разобраться, в чем там дело, что его возвращение к Арине не просто так, его заставили.
Но нет. Она не поедет к нему. Она не хочет больше бороться. Если мужчина выбирает другую, если выбирает жить без нее, значит так тому и быть. И ничего не надо менять. Твое будет с тобой, а чужого не надо.
Под мерное покачивание поезда она уснула.
Спать сутки напролет, когда болит душа – самое лучшее лекарство. Все в голове встает на место. Проблема не кажется такой уж большой и кажется, что все само собой как-то разрешиться со временем.
Стефания даже вышла на какой-то большой станции и съела мороженное – впервые за сутки. «Все будет хорошо. Должно быть хорошо, по другому ведь не бывает», - повторяла она как заговор.
__
В доме Арины и Ильи было не так спокойно, как в поезде, спешащем в Сибирь.
Борис Анатольевич начал против них дело с махинациями с бюджетными деньгами. И пока Марат с адвокатами пытались разрулить ситуацию, Арина выясняла отношения.
– Мы вынуждены будем жить на одной территории, - распалялась она все сильнее. – Но это ничего не значит. Тебе запрещено подходить ко мне и обращаться как со своей женой. Я включу такой айсберг, что жизнь тебе покажется адом. Поверь мне, скоро ты реально захочешь, чтобы все поскорее закончилось. Ваня пока поживет с Филиппом. Не хочу, чтобы ребенок участвовал в этом спектакле. Как только Кочетков о нас забудет, разводимся.
– А что сразу нельзя?
– Ты тупой? Нееет, ты просто идиот! – возмущалась она, размахивая руками. – Тебе же ясно сказали, спасти наш бизнес может только то, что мы останемся вместе. Он просто сделает так, что все обвинения будут сняты. Иначе нам обоим сидеть. Долго сидеть, понимаешь ты это?
– Ну и что?
– Конечно, тебе все равно. Ты уже настроился. Какая разница – сидеть за убийство или за махинации?! А мне не все равно. У меня ребенок! Ты может и забыл об этом, но я ответственна за него.
– Ясно.
– Что тебе ясно? Ну что ты за человек, Богатырев? Я тебя ненавижу! Единственное, о чем жалею, что когда-то поверила в тебя и вышла замуж!
Илья молчал. Он сидел в кресле, рассматривая пальцы, и просто пережидал этот ураган.
– Что ты молчишь? Ты слышишь меня вообще? Как можно существовать с тобой в одном доме, если ты меня бесишь! Бесишь во всем!
– Будем жить в разных комнатах, - он поднялся, взял свой телефон и ушел в глубь дома.
Арина схватила вазу и со всей силы запустила ею в стену.