Снегурочка для детей министра
Шрифт:
– Какие у нее могут быть связи?! – вырывается у меня невольно.
Мужчина хмыкает и говорит:
– Саша, моя супруга, болела раком почти пять лет и умерла практически сразу после рождения Варвары. Карина тогда отказалась подписывать отказ от ребенка, хотя до этого никаких проблем с ней не было: она нам и Богдана выносила, мы были совершенно уверены, что это надежный и верный человек... Но когда болезнь Саши просочилась в средства массовой информации, Карина уже была беременна Варей, и именно тогда за нее принялись мои враги, точнее – политические
Ну вот, так и есть!
Политические игры.
Между тем, Матвей Тихонович продолжает:
– Это именно они настояли на том, чтобы Карина не стала отказываться от Варвары и заявила права на Богдана.
– Но это же бред! – возмущаюсь я громко, не в силах сдерживать свои эмоции. – Она не является биологической матерью ваших детей, да и вообще она... она сумасшедшая! Разве женщина в здравом уме, пускай даже и настоящая мать, стала бы похищать маленьких детей у их собственного отца?!
– Эльвира, а вы когда-нибудь изучали российское законодательство относительно суррогатного материнства? – хмыкает Матвей Тихонович.
– Нет, конечно, – я качаю головой. Зачем мне было его изучать?! До сегодняшнего дня я не сталкивалась с подобным.
– К сожалению или к счастью, думаю, это зависит от ситуации, российское законодательство в первую очередь защищает суррогатных матерей, оставляя им приоритетное право записать на себя рожденного ребенка, несмотря на отсутствие биологического родства.
– Я не знала об этом, – поджимаю губы и искренне ужасаюсь: – То есть, по документам именно Карина – мать Варвары?!
– Да, – мужчина вздыхает. – В данный момент это именно так. Причем три с половиной года назад у нас уже были суды на эту тему, и дочь тогда оставили со мной, потому что я лучше обеспечен финансово и потому что ей лучше расти вместе со своим родным биологическим братом... Но все может измениться. Люди, которые стоят за Кариной, помогают ей встать на ноги и ищут лазейки, чтобы она могла вписать себя и в документы Богдана.
– Это ужасно, – говорю я. – Но это в любом случае не дает ей права похищать детей прямо у вас из-под носа. Это же вредно для их психики!
– Психика Богдана и Варвары совершенно не интересует Карину, ее интересуют только деньги. Но ход с похищением действительно был странным. Не знаю, кто и зачем его спланировал. Но не удивлюсь, если это дело замнут, а саму Карину выставят несчастной страдающей матерью.
– Лучше бы ее выставили невменяемой, – фыркаю я с презрением.
– Именно этого я и буду добиваться, – кивает Матвей Тихонович. – Но мои враги действительно сильны, они способны нанять лучших юристов в стране и дать взятку прокурору или проверяющему из органов опеки, который в любой момент может заявиться к нам домой и подделать отчет, написав, что детей бьют, что они психически нестабильны, несчастны и все такое...
– И кто поверит в этот бред?!
– Подкупленный прокурор, например, – хмыкает мужчина.
– Но... за что?! – не понимаю
– Это способ давления, – объясняет Матвей Тихонович. – Меня пытаются принудить к принятию решений, которые негативно скажутся на мне и на моем министерстве, зато принесут выгоду моим оппонентам. Это политика... очень грязная политика, Эльвира, – он вздыхает.
– И вы не можете никому пожаловаться?! – удивляюсь я. – Министру или даже президенту?! Ведь правда на вашей стороне!
– Правда – да, но не финансы.
– Простите, но... – я заминаюсь.
– Что? – улыбается Матвей Тихонович.
– Мне казалось, что вы очень богаты.
– Я действительно достаточно богат, – смеется он в ответ. – Но те люди богаче меня раз в пять.
– Неужели так бывает?! – офигеваю я.
– Бывает, особенно если заниматься бизнесом в обход всех законов.
– И что вы собираетесь делать?!
– Грядет новая волна судов, – говорит Матвей Тихонович. – Все, что я могу, – это отстаивать свою правду и беречь своих детей.
– А их мнение будут учитывать? Они ведь совсем не знают эту Карину. Как они смогут жить с ней, как она сможет о них заботиться?
– Их мнение будет учтено только по достижении десятилетнего возраста, – говорит мужчина. – И только после четырнадцати они смогут полноценно решать сами, с кем хотят жить. Но до этого еще очень долго...
– Их могут разделить?! – спрашиваю я. – Богдана оставить с вами, а Варвару отдать Карине?!
– Могут, – Матвей Тихонович кивает. – Но это будет еще страшнее, чем если их заберут вдвоем, ведь без близости и помощи старшего брата Варя будет чувствовать себя особенно плохо...
– Понимаю, – киваю я, совершенно забыв о том, что собиралась домой.
Эта история пронзает меня до глубины души. Мне страшно и больно от мысли, что детей могут забрать у родного отца просто потому, что он не угодил кому-то более сильному, властному и богатому в политических кругах.
– Такие дела, – хмыкает Матвей Тихонович.
– А вы... – я не решаюсь задать еще один вопрос, хотя он упрямо вертится у меня на языке.
– Что?
– Вы не думали просто оставить свою должность?! Уйти с поста заместителя министра, чтобы вас оставили в покое?!
– Это невозможно, – Матвей Тихонович качает головой.
– Почему?! – удивляюсь я, ведь в моей голове все складывается как нельзя лучше: он уходит с поста, становится неинтересен своим врагам, находит новую работу и спокойно воспитывает своих детей.
– Потому что тогда меня раздавят еще быстрее и жестче.
17 глава
Домой я возвращаюсь уже за полночь, уставшая, встревоженная событиями вечера и погруженная в свои мысли. Отец читает в интернете новости, Аделия болтает по зуму с подругами, а мама, которая давно приехала из театра, теперь смотрит на меня с явным беспокойством: