Снегурочка для детей министра
Шрифт:
МАТВЕЙ. 19 глава
Анатолий стоит прямо передо мной и сверлит мрачным пристальным взглядом, в котором нет ничего, кроме ненависти и презрения:
– Ты должен одобрить этот законопроект.
– Я ничего вам не должен, Анатолий Германович, – обращаюсь я к нему спокойно и вежливо и сам себе искренне удивляюсь, что мне еще хватает терпения, потому что внутри все кипит и хочется просто ударить ублюдка лицом о стену и не слушать больше этот бред и эти угрозы.
– Тогда и я не должен останавливать Карину, наверное. Ты ведь знаешь, что твоя суррогатка весьма заинтересована в том, чтобы отсудить у тебя сначала дочь, потому что по документам она все еще числится ее матерью, а затем и сына, потому что разлучать биологических братьев и сестер, которые с рождения воспитываются вместе, – негуманно по мнению государственных органов опеки, – Анатолий противно кривится, а я сжимаю под столом кулаки, потому что сдерживаться становится все сложнее:
– Карина заинтересована исключительно в ваших деньгах! Сколько вы ей пообещали?! Пару миллионов?! Или пару десятков миллионов?! Я запрошу банковскую выписку для суда и смогу доказать, что вы просто подкупили ее!
– Не забывай, любезный, что подкупить я могу кого угодно... не только суррогатку – но и все суды Москвы и Московской области.
– Я найду на вас управу! – рыкаю громко, и мне хочется продолжить, сказать еще что-то, меня переполняет гнев, но в этот момент у меня неожиданно начинает звонить телефон – причем не рабочий, а личный.
– Ну что же, думаю, на сегодня разговоров достаточно, – хмыкает Анатолий и бросает на мой письменный стол бумаги с законопроектом. – Подумай еще немного. Даю тебе время до конца января – а потом пеняй на себя... – с этими словами он разворачивается и быстро выходит из моего рабочего кабинета, а я остаюсь сидеть в кресле оглушенным, растерянным, до боли вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла.
Между тем, звонок настойчиво продолжается, смартфон медленно ползет по столу от вибрации, и я наконец беру его в руки, чтобы посмотреть, кому я понадобился. В такое время обычно звонит только няня Маша. Варвара и Богдан сейчас с ней – возможно, детям нужно что-то купить или заказать...
Но нет, это не она. На экране высвечивается: «Снегурочка Эльвира», – и мои брови невольно ползут вверх от удивления.
Мы не виделись с девушкой больше недели, с того самого злополучного вечера с похищением, и хотя она мне очень понравилась, я был совершенно уверен, что наше знакомство закончилось раз и навсегда... ну, разве что в следующие новогодние праздники приглашу ее к детям. А теперь она звонит мне на личный телефон – причем действительно очень настойчиво. Еще немного – и оператор связи просто разорвет соединение.
Чтобы этого не произошло, я поспешно беру трубку:
– Добрый день, Эльвира, слушаю вас... – но на том конце провода раздается какой-то совершенно незнакомый девичий голос:
– Здравствуйте, Матвей Тихонович, это вы?!
– Да, это я, а кто вы?! – напрягаюсь я невольно, и в голове почему-то проскакивает мысль, что это Анатолий решил шантажировать меня каким-то новым, изощренным способом. Хотя при чем здесь он?! Он ведь ничего не знает об Эльвире, да и нет ничего между нами! Разве что Карина рассказала ему о девушке, которая спасла моих детей от этой сумасшедшей...
– Меня зовут Аделия, я младшая сестра Эльвиры, – представляется голос на том конце провода, а я все еще ничего не понимаю:
– Ладно... и что дальше?! С Эльвирой что-то случилось?!
– Да! – подтверждает девушка.
– Ясно... что именно?
– Она попала в больницу с пневмонией, у нее случилось заражение крови и теперь развивается сердечная недостаточность.
– Ооо... – выдыхаю я мучительно. – Мне так жаль.
– Матвей Тихонович, не поймите меня неправильно, но... – девушке явно непросто, и я пытаюсь ее поддержать:
– Говорите, Аделия, я вас внимательно слушаю.
– Эльвира рассказывала, что хорошо поладила с вами и особенно с вашими детьми, а еще – что помогла вам найти их тем вечером, когда...
– Да, все верно, – я киваю, перебивая ее. – Я обязан вашей сестре.
– Именно поэтому я и решилась обратиться к вам за помощью. Вы ведь чиновник, у вас наверняка есть связи и деньги, а моей сестре очень нужна платная палата в кардиологическом отделении хорошей больницы. Если сейчас не перевести ее на определенные аппараты – она может погибнуть.
– О боже, – невольно я закрываю рот ладонью. – Это ужасно.
– Пожалуйста, Матвей Тихонович, – просит Аделия умоляющим тоном, и я слышу в ее голосе боль и ужас. – Спасите мою сестру.
Через пятнадцать минут, предупредив секретаря и всех помощников, что буду занят личными делами до конца рабочего дня, я уже мчусь на такси в больницу по адресу, который дала мне младшая сестра Эльвиры. Аделия встречает меня прямо у дверей – а вместе с ней и ее мама, растерянная, разбитая и глубоко несчастная... Еще бы! Я даже не представляю, как бы чувствовал себя, если бы что-то угрожало здоровью моих детей...
– Спасибо, спасибо, что вы приехали! – Аделия едва не на шею мне бросается, а я стараюсь быть сдержанным, хотя тоже очень волнуюсь:
– Где врач?! Мне нужно срочно поговорить с ним, чтобы знать, как действовать дальше и куда звонить.
– Да, сейчас, сейчас...
Еще через три минуты приходит доктор, и после беседы с ним я набираю минздрав, чтобы попросить подготовить для Эльвиры лучшую кардиологическую палату в правительственной больнице. Девушку я называю своей дальней родственницей, а именно – троюродной сестрой, и мне идут навстречу, обещая, что будут готовы принять пациентку через час.
ЭЛЬВИРА. 20 глава
В мое сонное, заторможенное от огромных доз антибиотиков и других лекарственных препаратов сознание неожиданно прорывается четкая мысль: во что бы то ни стало – мне нужно открыть глаза.
Я слышу вокруг себя мерный фоновый шум: пикают медицинские аппараты, раздаются голоса персонала и пациентов где-то за дверьми, в общем коридоре, а в ушах стучит кровь. Пытаюсь пошевелить пальцами правой руки, но у меня ничего не получается. Это меня очень раздражает и даже пугает, пульс моментально подскакивает, и аппарат, измеряющий показатели организма, начинает нервно пищать...