Снегурочка для детей министра
Шрифт:
Но по мере нашего маленького семейного праздника со стихами, песнями и хороводами мне все-таки удается немного растормошить Богдана, так что под конец он уже смеется, танцует и дурачится вместе с сестрой и отцом, а потом и вовсе обращается ко мне с вопросом:
– А Дедушка Мороз, когда поправится, заглянет к нам в гости?!
– Если ваш папа позволит – то конечно! – отвечаю я довольно честно, потому что не могу давать таких обещаний, не посоветовавшись с клиентом.
– Думаю, мы сами сходим к нему в гости, – говорит Матвей Тихонович, видимо, подразумевая какую-нибудь большую городскую елку накануне самого нового года – тридцать первого декабря, – или даже в начале января.
– Так неинтересно! – Богдан топает ножкой, и его прекрасные русые кудряшки подпрыгивают над собравшимися на лбу сердитыми морщинками.
– Почему же неинтересно? – пытаюсь возразить я. – Там будет много других ребят, чтобы вместе поиграть и встретить новый год.
– И новые подарки! – радостно хлопает в ладоши Варвара.
– Обязательно, – подтверждаю с улыбкой.
Вот только у мальчика свое мнение:
– Нет! – он качает головой и смотрит на отца недовольно: – Там будет слишком шумно! Хочу, чтобы Дедушка Мороз пришел к нам в гости! – а потом обращается ко мне: – Снегурочка, пожалуйста, передай ему!
– Я обязательно передам Деду Морозу все твои слова! – обещаю я Богдану, а сама тяну детей к елке, где уже положены под раскидистыми пушистыми ветвями подарки для него и его младшей сестренки. – А пока идите скорее сюда! Ваши подарки вас уже заждались!
Дети – это все-таки дети. Подарки действуют на них совершенно волшебным образом: на это время они оба перестают думать о маме, больном Дедушке Морозе и шумных елках и погружаются в увлекательный процесс распаковки. Шелест блестящих оберток заглушает даже их собственные звонкие голоса, а мы с Матвеем Тихоновичем стоим и наблюдаем.
Богдан, как старший и более опытный в подобных делах, быстрее справляется с подарочной упаковкой и через несколько мгновений уже вытаскивает из нее большую коробку с конструктором.
– Ого! – глаза у него сразу загораются восторгом.
– Я тоже такой хотела! – тут же начинает хныкать Варвара, и я тороплюсь помочь ей с распаковкой ее подарка. Увидев, что там тоже конструктор, малышка сразу меняется в лице: – Ура-а-а! Он розовый!
Невольно я улыбаюсь: похоже, в четыре года все девчонки обожают розовый. Впрочем, мне уже двадцать три – а я тоже хочу розовое платье. Может быть, мне даже удастся его все-таки купить, ведь сегодня Матвей Тихонович заплатит мне за поздравление его деток – и мне больше не придется делить полученные деньги со своим жадным напарником, который до этого на правах мужчины принимал все платежи от наших общих клиентов...
– Вам нравятся ваши подарки? – спрашиваю я у детей.
– Да, очень! Спасибо, Снегурочка! Передай спасибо Деду Морозу! Нам так нравится! – кричат они наперебой, и я чувствую, что моя миссия выполнена. Мне даже угрюмого Богдана удалось вытащить из этого состояния: теперь он смеется, прыгает вокруг елки и радостно таскает за собой коробку с подаренным конструктором.
– А теперь давайте прощаться! – говорю я, уже готовая зачитать традиционное стихотворение.
Богдан воспринимает все спокойно – ему уже явно не терпится сесть за конструктор, – а вот Варвара подходит ко мне и хватает за подол шубки:
– Ты уже уходишь?
– Мне нужно и других деток поздравить, Варенька, – говорю я ласково и глажу малышку по голове.
– Тогда, может быть, ты придешь к нам в гости еще раз? – спрашивает девочка и смотрит умоляюще то на меня, то на своего отца.
Я не знаю, что ответить, но к счастью, в этот момент в разговор вступает Матвей Тихонович:
– Варя, сейчас прощайтесь со Снегурочкой и отправляйтесь с братом собирать... что ты там мечтала собрать из такого конструктора?
– Верблюда! – хлопает в ладоши малышка.
– Вот именно, – мужчина улыбается. – А завтра поговорим о том, придут ли к нам снова Снегурочка и Дед Мороз.
– Ладно, – кивает девочка. Сразу видно: она очень любит папу и привыкла его слушаться. Богдан в этом плане – более упрямый.
Я прощаюсь с детьми, а потом Матвей Тихонович провожает меня в служебную столовую, где обычно, как я понимаю, отдыхает персонал дома: водитель, няня, домработницы...
– Я принесу вам чай, – говорит мужчина.
– Спасибо, – я киваю и стягиваю с головы шапочку с косой. Темные волосы тут же рассыпаются локонами по плечам. Мужчина прослеживает это движение взглядом и на несколько секунд замирает, внимательно рассматривая меня, а потом вздрагивает, осознавая это, и трясет головой:
– Три минуты.
Он выходит из помещения, а я остаюсь одна: вспотевшая, уставшая, растрепанная и, если честно, немного разбитая. Давно у меня не было детей без матери... Конечно, часто попадаются такие, чьи родители развелись, но под новый год многие бывшие мужья и жены стараются забыть обиды ради детей и провести праздники вместе. А тут – только папа. Мамы нет.
Наверное, произошло что-то плохое. По мужчине видно: его терзают какие-то мысли, какие-то события прошлого... И совершенно неважно, что он замминистра, неважно, что он богат и красив. Счастье не измеряется деньгами или красотой. Счастье – это семья. А тут семьи полноценной нет.
А ведь такой мужчина привлекательный! Я даже вздрагиваю, вспоминая его пронзительные голубые глаза... О чем ты вообще думаешь, Эльвира?! Не твое это все дело! Поскорее пей свой чай, забирай свои деньги и уходи! Тебя то самое розовое платье в торговом центре дожидается!
Вот только мысли теперь совсем не о платье...
Через пару минут Матвей Тихонович возвращается с чашкой чая.
– Спасибо, – благодарю я его и делаю глоток.
– Вы будете не против, если я переведу вам деньги по номеру телефона?
– Конечно, – я киваю. – Как вам будет удобно.
Еще через минуту экран смартфона загорается уведомлением о зачислении сорока тысяч.
Я тут же хмурюсь:
– Матвей Тихонович, мы договаривались о сумме в тридцать, тут явно больше...
– Примите в качестве извинений, – говорит мужчина.
Я собираюсь было возразить, но тут дверь в столовую распахивается, и в помещение влетает какая-то девушка с копной растрепанных рыжих волос.
– Карина?! – хмурится Матвей Тихонович, резко вставая со своего места.