Снегурочка

Грибкова Кристина

— Что случилось, дитятко мое? — погладила ее по головке старушка, обеспокоенно глядя на девочку.

Еще не научилась, не умела Снегурочка лгать и рассказала им все как есть, как слышала она ночью их разговор, как не смогла спать, и как сильно она боится того, что будет.

— Эх мы, без ума совсем! — поругался старик. — Не надо было нам такой разговор на ночь затевать. Ты прости нас, милая, думали, что ты спишь.

— И мы боимся, и мы переживаем… — сказала старуха, — Ах ты мое дитятко…

— Что же это за весна такая? Что случится? —

спросила она, и даже оставила пряжу.

Не хотели старик со старухой отвечать, воротили взгляд от девочки.

— Скажи, матушка?

Пришлось той ответить.

— Для людей это благодатное время. Почки распускаются, природа оживает, птички возвращаются с теплых краев, птенцы учатся летать…

— Что же плохого во всем этом?

— Для людей ничего… Но выходит солнышко на небо, и тает снег…

— Как же? Солнышко? — печально вздохнула Снегурочка. — То, которое я иногда вижу через облака, оно будет причиной моего конца?

Девочка расплакалась, и старики плакали вместе с ней. И грустно, и тихо стало в их доме: не слышался звонкий голосок, не смеялась Снегурочка, потеряла сон, не хотела есть. А выходя из дому, прятала глаза от солнышка, и сжималось у нее сердечко.

Не знали старики как ей помочь, и болело сердце у них за свою дитятку, за кровиночку.

Но пришла однажды Снегурочка в дом и, поклонившись, спросила их:

— Скажите мне, можно ли стать человеком?

Удивил их этот вопрос. Человеками ведь рождались, а не становились. Но не могли они забрать у своей любимой снежной девочки последнюю надежду.

— Можно. — сказал осторожно старик.

— Как же стать человеком, скажи миленький? — встав на колени, взяла за руки отца своего названого Снегурочка, с мольбой глядя на него.

— Враз не станешь, дочка. — ответил он. — Для этого надо иметь человеческое сердце.

— Где же взять мне его? — растерялась она.

— Так внутри тебя оно. Прощай, будь добра к людям, сострадай, люби всех, помогай, когда видишь кому тяжко, и станет оно человеческим.

— Батюшка, матушка, так я с радостью! — вскочила девочка. — Я буду все это делать. Буду любить и солнышко, даже если и оно… Как только узнаю, как это. Как любить, что такое любовь?

Почесал старик в затылке, задумалась старуха. Как объяснишь ей?

— Мы вот любим друг друга. — наконец сказал старик. — Заботимся друг о друге…

— А что такое любовь… Как тебе объяснить, деточка моя, — сказала старуха. — Это когда ты за другого готов отдать даже самое дорогое, что у тебя есть, даже свою жизнь. Лишь бы он был счастлив.

— И жизнь?.. — переспросила Снегурочка. — И если я должна любить и солнышко, значит…

— Нет-нет, милая не так ты поняла. Нужно и головкой думать. Не надо зря на рожон лезть. Поняла ли ты нас? — ласково спросила старуха, погладив дочку по голове.

Девочка была умненькой, все схватывала на лету.

— Поняла, матушка. — кивнула она задумчиво. — Спасибо, что объяснили мне. — поклонилась им девочка и побежала на улицу — воды набрать.

А старик со старухой затужили. Неправду они сказали внучке о том, что так человеками становятся, и тяжело стало у них на сердце.

— Но, может, хоть и снежное ее сердце станет теплее. — сказала старуха. — Хотя бы и к весне.

И не знали старик со старухой, что сказав неправду, поведали дочке чистейшую правду.

4

И вот поехал однажды старик за дровами в лес, и Снегурочка запросилась с ним. Взял ее с собой. Приехали в самую чащу, рубит Снегурочка дрова, а старик сучья подбирает. Так они до самого заката провозились. Темнеет зимой рано. Только утро вроде бы началось, а уже сумерки спустились на землю.

А на ту пору Дед Мороз проходил, обхаживал свои владения, и увидел он старика и снежную девочку. Понял он, что она из снега, так как сам он был не человек, управлял снегом, льдами и ветрами, и как мы чувствуем родство с людьми, так и Дед Мороз почувствовал родство с этой беленькой девочкой. Подивился он тому, что снежная девочка живая с людьми дружит.

— Откуда появилась такая? — удивился он и схоронился за деревом, стал наблюдать за ними.

А девочка помогает во всем своему отцу названому, трудолюбивая, заботливая. Тоже захотел Дед Мороз себе такую внучку. И видит, что они уезжать собираются. Сели на дрова и поехали назад домой. Но не тут-то было: поднялась снежная буря, закачались деревья, засвистели ветра, стало старику зябко, смотрит на дочку, а она вокруг глядит, удивляется, и радость у нее на лице. Подумал старик, что не кровиночка она их, не человек все-таки их доченька, потому как где впору креститься, там она радуется.

Не смогли они дальше ехать, заржала лошадь, остановилась, и вдруг возник на сверкающей снегом дороге Дед Мороз в своем кафтане расшитом бриллиантами ледяными и мехом снежным, стоит с посохом, грозный, высокий, смотрит на них.

— Здравия желаю, дорогие гости! Наведались вы в мой лес. Ко злу, али к добру?

Хотел старик ответить, да не мог — зубы стучат, холодно ему.

— К добру, дедушка! — отвечала Снегурочка, — Мы всего лишь немного взяли твоих деревцев, чтобы моим батюшке с матушкой тепло было!

— Батюшке с матушкой? А что ж ты, девица, о себе не думаешь?

— Да я не мерзну, дедушка! — засмеялась она.

— Как же так это?

— Да из снега я! Снегурочка!

Понял Дед Мороз, что не подвело его чутье.

— А я, будем знакомы, Дед Мороз! Снегами, льдами управляю, бурю, вьюгу насылаю. Инеем и снегом припорошу к обеду.

Знал старик кто такой Дед Мороз, и сжалось у него сердце, что их дитятко может Мороз в свои владения забрать. Как-никак, дитя его стихии.

— Откуда же ты взялась, девочка? — спросил Дед Мороз.