Снесу крышу. Дорого
Шрифт:
Даже вчерашнее вторжение с высоты сегодняшнего опыта выглядело в другом свете. Он захотел — он приехал. Просто ничто не в состоянии остановить поезд на воздушной подушке, когда он на полном ходу.
Ничто, кроме Дарьи Несветаевой, разумеется.
«Хочу» Кощея vs «Надо» Даши.
Это будет интересно!
— Павел Константинович, — жалобно взмолилась она, когда уже одетый директор наклонился, чтобы подхватить уже одетую Дарью. — Пожалуйста, можно я сама дохромаю? Могу даже доскакать. На одной ноге. — Под взглядом непонятливого собеседника
— А что они подумают? — предсказуемо удивился Поляков.
В его забрале был предусмотрен только один прицел — под его взгляд. О наличии в мире других взглядов его, кажется, просто забыли уведомить.
— Не хотелось бы думать о том, что они подумают.
— Очень глубоко и витиевато, — похвалил директор. — А теперь просто и по-русски, пожалуйста.
— Если бы у меня нога была бы поломана… Ну вы бы тогда скорую вызвали. А так… с чего вам меня на руках носить?
— Тоже мне проблема! Пронести на руках девушку по коридору. Да у нас мужики в очередь бы встали, если бы им кто предложил.
— Я и не предлагаю, — возразила Дарья. — Пожалуйста. Мужчины, может, и встали бы в очередь, только женщины бы завтра об меня языки до дыр сточили. Да и не только женщины.
— М-м, — глубокомысленно промычал на Несветаевой директор. — Если до дыр, то ладно. Хромай… те. Я пока к Елене Викторовне загляну.
И упылил на третьей космической.
Даша неторопливо доковыляла до двери, закрыла кабинет и двинулась в сторону лифта.
В двери кабинки они вошли вместе. Даша даже не успела заметить, когда Поляков к ней присоединился. Только что она стояла одна, следила, как меняются циферки этажей у медленно ползущего вверх агрегата. Двери разъехались в стороны, открывая пустую — в это рабочее время абсолютно пустую! — кабинку. Несветаева развернулась, чтобы нажать кнопку первого этажа, но наткнулась на горячую ладонь шефа.
— Ой, — вскрикнула Дарья от неожиданности.
— Спокойно, Маша. Я — Дубровский, — выдохнул Кощей почти над ухом, и она поёжилась, и стадо мурашек промаршировали по ее спине и рукам.
— Вы меня напугали, — сказала Несветаева, чтобы снять неловкость.
Но Кощей промолчал, и неловкость осталась. Почему-то в просторной кабинке лифта, куда человек двенадцать вместилось запросто, вдвоем с Поляковым Даше стало тесно. Особенно, когда он так смотрел на ее губы. Не стесняясь.
Хотя стеснение и Поляков — две противоположные формы существования материи.
Дарья отвернулась к стеклянной стене.
Поляков подошел ближе.
Не вплотную, хотя Даша через куртку ощущала спиной его тепло. Он уложил свои огромные руки на деревянное перильце с двух сторон от ее рук.
Через стекло к Дарье приближалась площадь. Словно отдавая последнюю дань ушедшей зиме, с неба медленно падали огромные снежинки. Они разбивались об асфальт и растекались по земле влагой.
Как Даша сейчас.
Интересно, что ее так завело? Обычно
— Красиво, — хрипло сказал ей в макушку Поляков.
Места ему мало, что ли?
Проскользив еще немного, лифт мягко затормозил.
— Идем. Те, — сказал босс, потянув Дарью за руку.
Вновь каким-то непостижимым образом Несветаева расслабилась и сделала шаг больной ногой. И вскрикнула.
В следующий момент Павел Константинович всё же подхватил ее на руки, вынося из лифта в многолюдный и шумный холл ногами вперед.
— Позвольте пройти, у девушки травма ноги, — сурово разогнал он тех, кто должен был размочить тугую тишину. Будто все эти люди, галдящие и хохочущие, стояли и ждали, когда же Поляков наиграется в рыцаря.
Толпа расступилась, пропуская героя.
Знакомых по «Палладе» лиц вокруг не наблюдалось. Несмотря на показную демократичность директора, Даша бы поостереглась попадаться ему на глаза в рабочее время в нерабочем месте.
Кощей донес ее до крутящейся двери и поставил на ноги.
— Я сейчас подгоню машину и вернусь. Стоять на месте и ждать, — велел он Несветаевой, словно она была собачкой на поводочке. И вообще была способна сбежать.
…Конечно, она была способна сбежать. Боль Даша не любила, но терпела. Только ради чего? Чтобы показать, что она лучше собаки?
Тю.
Даша не обманывала себя. Ради денег она станет и собакой. И раком. Кем надо, тем и станет. И встанет.
Павел Константинович вернулся быстро. Он остановился буквально у самой «карусельки» и донес Несветаеву до дверцы. По дороге он остановился у какого-то супермаркета, уточнил, какими лекарствами она пользуется, и исчез в темных глубинах торгового центра. Вышел оттуда Кощей с огромным пакетом, который сунул на заднее сидение.
Даша молчала. Мужчины любят, когда женщины молчат.
— Как нога? — спросил Поляков, тронув авто с места.
Или не любят…
— Пока не двигаюсь, почти не болит, — поделилась Даша.
— Вот и хорошо, — Кощей переключил скорость и поддавил газ, выруливая со стоянки.
И замолчал.
Словно хотел что-то сказать, но передумал.
Даша тоже так умела. Но почему-то, когда это делал кто-то другой, это раздражало.
Она вынула телефон и полезла в телефон.
— Любите соцсети? — таки разродился босс, хотя изначально хотел сказать что-то другое.
— Кто их любит? — удивилась Несветаева. — Темпоральные лангольеры.
— Дарья Владиславовна, вам не говорили, что выражаться в присутствии старших неприлично, — с менторскими нотками пристыдил ее Кощей, но Даша уже не велась на его провокации и просто промолчала в ответ.
Так же вот.
Кто к нам с мечом, тому мы по оралу.
— Почему же вы в них сидите, если они пожирают ваше время? — продолжил Поляков, осознав, что его пустили по бороде.
— Информация, — пожала плечами Даша. — Кто владеет информацией, тот правит миром.