Снежная Королева и её владения

Darkness Сборник

"Вот оно,"– понял Селла. Вернее, не само оно,а всего лишь предпосылка к пока еще не известному, но уже вызывающему неприятные предчувствия, событию.

Чтобы преодолеть разделявшее его с постом расстояние, Скелле потребовалось всего несколько минут. Подойдя ближе, он остался стоять чуть в стороне. Для себя он уже решил во что бы то ни стало понять, что тут происходит и чем это было чревато.

Через еще десять минут пререканий начальника караула Торолова и неизвестного высокого мужчины в красной аляске, за спиной которого безжизненными теням застыла еще пара гражданских, все стало предельно ясно. Оказалось, что неизвестные гости –

какие-то высокие чины Международной Организации по Устранению Ядерной Угрозы – хотели пройти внутрь Столпа, чтобы зачем-то увидеть ракету. О подробностях парень, естественно не распространялся, заканчивая каждое свое предложение тычком в раскрытую бумагу, вдоль и поперек покрытую штампами и загадочной сетью росписей.

Капитан Торолов стоически отбивался от нападок ученого, мотивируя это тем, что к нему не поступало никаких приказов относительно данного посещения, ибо все осмотры до этого момента проводились днем. А связаться со штабом в такое раннее – или позднее? – время просто не предоставлялось возможным.

С виду, конечно, не подкопаешься…Однако, Скелла знал отчего капитан так уперся. Он не хотел разбираться с мозготрахами – как их не очень ласково называли, армейцы – под конец своей смены, когда оставалось дежурить буквально полчаса. Ибо, по уставу, он обязан был дождаться ухода «гостей» и лишь после этого сдавать пост. Только вот, кто знает, как долго они там будут ковыряться? А звонить в штаб было делом действительно неблагодарным – за звонок в двадцать минут седьмого по головке не погладили бы. Особенно, если не произошло чего-то из ряда вон выходящего. А это случай, к сожалению, таковым не являлся…

Вдруг один из сопровождавших человека в красной куртке, откинул капюшон. В его руке Скелла заметил небольшой темный прямоугольник – сотовый телефон. Неизвестный протянул его капитану и несколько смущенно сказал:

– Кажется, это вас…

Торолов, кинув убийственный взгляд на троицу мозготрахов, взял трубку и приложил ее к уху. В процессе короткого разговора, выражение лица капитана успело измениться не один десяток раз – от откровенно скучающего, до разъяренного, словно впавшего в животное бешенство.

Резко оборвав связь и кинув трубку тому, кто ее дал, капитан пролаял:

– Валите, чертовы ублюдки!

Готовые к такому повороту событий солдаты уже привычно обшаривали ученых в поисках оружия. А бедная, продрогшая, наверно, до костей, немецкая овчарка по кличке Родд, флегматично обнюхала содержимое большой кожаной сумки. Огнестрельного оружия и взрывчатки там точно не было, а до остального никому особого дела не было…

Поражающие своим идиотизмом законы требовали проверять каждого, кому было выдано разрешение на подъем к Столпу. Однако, они же категорично запрещали обследовать проносимое учеными оборудование. Так сказать, во избежание поломок хрупких приборов и техники.

– И если через тридцать минут вы не закончите, я собственноручно пристрелю каждого за введение в заблуждение караула и угрозу безопасности государства! А уж это доказать я смогу!

При этих словах закрывавший сумку человек в красной куртке вздрогнул и, внимательно посмотрев на Торолова, еле слышно обронил:

– Где же вы были раньше, капитан…

Александр Вавилович смотрел на покрытую толстым слоем льда ракету и улыбался. По-настоящему. Счастливо, как ребенок в магазине игрушек или кондитерской, казавшимися ему земным раем…

Удалось…

Получилось…

Отчего- то казалось, что после того памятного разговора с Гариным у него в кабинете, абсолютно все знают о заговоре. И ни за что не дадут Александру Вавиловичу подойти к Столпам даже на расстояние пушечного выстрела. А уж идею о внезапном ночном посещении, раскусят сразу же.

Хотя, с другой стороны, действительно, никаких особых заговоров и не было. Еще

несколько лет назад было замечено, что слой льда несколько истончается. Причем, если первое время это были сотые части миллиметров, то в несколько месяцев назад, толщина уменьшилась на целый миллиметр. Вот именно из-за этого и были введены ежемесячные, а, если была необходимость, и чаще, процедуры осмотра и измерения ледяной поверхности. Основная хитрость состояла в том, что осмотр производился под утро, чтобы уменьшить количество совершенно ненужных, в случае Александра Вавиловича, сопровождающих лиц. Как и предположил Гарин, начальник караула тоже не загорел желанием присоединиться к осмотру. Тем более, после звонка взбешенного заместителя генерального директора организации. Не столько из-за того, что его посмели разбудить в такое время, сколько по тому поводу, что ограниченные в своем развитии солдафоны смели чинить препятствие его людям, которые, кстати, практически своими собственными руками и возвели тот объект, который теперь и охраняли тупые обезьяны в форме. То ли спросонья, то ли из-за внезапной вспышки ярости, но Сергею Витальевичу и в голову не пришло задать вопрос или хотя бы, задуматься о том, зачем его людям вообще пришло в голову устраивать осмотр в начале седьмого утра…

– Александр Вавилович, так мы измерять то ее будем? – подал голос Тимофеев.

Вместо ответа, шеф закрыл глаза и грустно улыбнулся. В соответствии с приказом, рядом с ним обязаны были находиться не меньше двух сопровождающих лиц соседних отделов. От остальных он кое как избавился, но, сбрасывая этих, Александр вовремя понял, что может лишь привлечь ненужное внимание.

Достав из сумки с «необходимыми» инструментами кучу барахла, типа лазерных линеек и уровнемеров, Александр Вавилович склонился над сумкой еще ниже.

– Конечно, конечно…я вот только, не могу понять… – озадаченно пробормотал он.

– Что именно? – Тимофеев подошел ближе.

– Да, вот… – Александр резко выпрямился, локтем левой руки нанося молниеносный удар в переносицу. В правой руке он сжимал обнаженный нож. Тот самый, леденящей сталью которого, он лишил жизни всех тех ублюдков, кто посмел уничтожить его родных…

…его жизнь…

Тимофеев со стоном схватился за разбитый нос и стал заваливаться назад. Лонис – второй сопровождающий – уже повернулся было к лестнице, однако, Александр успел настичь бедолагу. Левой ладонью он заткнул раскрытый в преддверии крика рот, а правой, погрузил лезвие в беззащитную шею.

Затем, сопровождаемый сиплыми и булькающими звуками, снова ринулся к лежащему Тимофееву и с размаха ударил того по закрытому руками, лицу. Удар пришелся куда-то в район лба, поэтому сотрудник шестого отдела только всхрапнул и обмяк. Резкий взмах ножом завершил дело.

Где- то позади тяжело рухнуло безжизненное тело Лониса.

Не желая терять больше ни секунды, Александр Вавилович подбежал к ракете и принялся работать ножом. Боеголовка была расположена на уровне его груди, поэтому работать было довольно удобно. Но, как и предполагал Гарин, ни к чему толковому это не привело.

Александр Вавилович вновь бросился к сумке и на этот раз вытащил из-под фальшивого дна небольшой – с ладонь – полиэтиленовый пакетик с белым порошком внутри. Естественно, как бы не был великодушен капитан после разговора с заместителем генерального директора, их все-таки обыскали. А вещи дали обнюхать собаке. Однако, если первые не могли даже дотрагиваться до специальных точных приборов ученых, то вторые не могли ничего учуять, кроме взрывчатки и пороха.

Наверно, они были способны обнаружить даже наркотики. Однако, вещество в прозрачном водонепроницаемом пакете было ничем иным, как кальциевой солью соляной кислоты. Более известной в мире, как пищевая добавка с опостылевшей приставкой E. А, потому, не такая уж и редкая вещь.