Снежная слепота
Шрифт:
Она появилась на нижней ступеньке, закутанная в свой теплый зимний халат, расплылась в улыбке, и на ее розовых щечках появились две ямочки.
– Привет, папа. – Она шлепнулась на диван рядом с ним и клюнула поцелуем в щеку.
– Привет, моя сладкая горошинка. Вот уж не думал, что вечером увижу тебя. Когда я пришел, твоя мама сказала, что ты уже уснула и храпишь, как дровосек.
Дочка шутливо шлепнула его по руке:
– И вовсе я не храплю. Ну, так ты уже нашел убийцу?
Хелен никогда не тратила время на пустые разговоры,
– Пока еще нет.
– А какие-нибудь ниточки есть?
– Ищем.
– Держу пари, что это серийный убийца, – с большой убежденностью сказала она. – Ты же знаешь, они любят хвастаться своими трофеями.
Джино закрыл глаза и растер их. Сегодня в мир запущено столько информации, которая вываливается с телеэкранов и из Интернета на детей задолго до того, как они обретут здравый смысл, позволяющий им отвергать весь этот ужас. Он хотел, чтобы дочь не так уж восхищалась его работой, и его пугала мысль, что придет день, когда она захочет пойти по его стопам.
– Как же он привязал их к шестам, отмечающим лыжную трассу?
– Ты-то откуда об этом знаешь?
Хелен закатила глаза в классическом подростковом возмущении:
– Папочка, да все это было по телевизору.
– В пятнадцать лет не стоит столько смотреть телевизор.
Она лукаво улыбнулась ему:
– Вся школа видела тебя и дядю Лео во вчерашних новостях. Эшли думает, что дядя Лео просто классный мужик.
Джино только моргнул, услышав это определение. Она слишком молода, чтобы думать о таких вещах, не так ли?
– Да и ты тоже хорошо смотрелся, папа.
– Вот спасибо. И скажи Эшли, что Лео так стар, что мог быть ее дедушкой.
– И вовсе нет.
– Ну, по крайней мере отцом.
Хелен вскинула голову и одарила его одной из этих пугающих его улыбок мудрой женщины, которые он в эти дни все чаще и чаще видел на ее лице.
– Папа, а ты не знал, что молодых женщин в нашем возрасте всегда привлекают мужчины постарше?
О Боже милостивый, думал Джино, глядя на это странное, удивительное создание, сидящее рядом с ним в своем пушистом красном халате. Детский халатик, женское лицо. Этого он не понимал.
21
Около восьми вечера Сэмпсон без предупреждения зашел в кабинет Айрис и плюхнул на ее стол термос. Его манера поведения напомнила ей славные дни старого Пака, когда тот после охоты в середине ночи приносил свои трофеи в виде грызунов и клал ей на подушку.
– Надеюсь, там не мышь? – спросила она, тыкая в термос карандашом.
Сэмпсон удивленно посмотрел на нее:
– Ни в коем случае. Это лучшее сырное печенье в городе. От Траппера на 8-м шоссе. Но если вы предпочитаете мышей, я видел парочку в шкафу с досье.
Айрис приходилось весь день держать на лице фальшивую
– Спасибо, лейтенант Сэмпсон.
– Пожалуйста, прошу, шериф.
– И спасибо… за то, что вашими стараниями я сегодня не чувствовала себя идиоткой.
– Вы сегодня отнюдь не были идиоткой. В противном случае я бы дал вам знать. Почему вы еще на месте? Ведь у вас был чертовски длинный день.
– Как раз заканчиваю. Пока мы не поймаем Уэйнбека, я разрешила всем, кто этого хочет, работать сверхурочно. Можно ведь это сделать?
– Черт возьми, шериф Булардо разрешал сверхурочные смены игрокам в покер, так что, думаю, вы имеете полное право. – Он перебрался в глубокое кресло и задрал ноги. Айрис собиралась в ближайшее время сообщить ему, что это дурная привычка, приносил ли он ей сырное печенье или нет.
– Не так давно звонил детектив Магоцци. Он сказал, есть версия, что Курт Уэйнбек может иметь отношение и к снеговикам в Миннеаполисе.
– Скорее всего, это оперативные данные. В противном случае половина миннеаполисской полиции уже топталась бы здесь.
– Им страшно хочется побеседовать с Уэйнбеком, поэтому интересуются, как у нас идут дела.
Сэмпсон прищурился:
– Он в самом деле интересовался?
– Ну, не в прямом смысле. Он просил, если что-то прояснится, тут же позвонить.
Сэмпсон вздохнул и закинул руки за голову.
– На месте Уэйнбека я уже был бы за тысячу миль отсюда. Даже если он не убрался, мы наглухо перекрыли весь округ. Я думаю, что сегодня мы можем спать совершенно спокойно.
– Говорите о себе. А мне десять лет в ночных кошмарах будет являться лицо Стива Дойла.
– Я понимаю вас, – тихо сказал он, переводя взгляд к окну, за которым на озерном льду внизу мерцали огоньки в рыбацких шалашах. – Знаете, когда я только начинал, то думал, что в конечном итоге привыкну и к местам преступлений, и к мертвым телам, и к насилию, потому что все это – часть работы, и если ты не сможешь привыкнуть, то сойдешь с ума.
Вслед за его взглядом Айрис тоже посмотрела в окно и подумала о хорошем человеке, которого она никогда не встречала, по имени Стив Дойл, погибшего здесь на озере Киттеринг в нескольких сотнях ярдов от того места, где она сидела.
– Ну, и вы наконец привыкли?
– Наверно, кое-кто смог привыкнуть. Мне это не суждено. – Сэмпсон отвернулся от окна и посмотрел на кучу бумаг на ее столе. – Донесения с мест?
– Нет. С ними я уже разобралась. Теперь я пытаюсь разобраться в сообщениях, которые пришли к дежурному ночью и сегодня днем… просто убедиться, что мы ничего не упустили.
Сэмпсон слегка вскинул брови и кивнул.
Откровенно говоря, Айрис показалось, что он похвалил ее, как ребенка, который догадался, что нужно перевернуть еще один камень, и она сдержанно улыбнулась ему.