Снежное чудо
Шрифт:
Все мы горбаты, только у каждого из нас свой горб. Иногда вроде и нет его, и все-таки он есть. Вон солнце, все как будто солнечное, а приглядитесь повнимательнее — с пятнами!
Говорит так Верблюд и высоко поднимает свою узенькую головку.
КОЗЛЕНОК И ЯШКА
Поглядел как-то Козленок на козла Яшку и видит: рога у Яшки хоть и высокие, но тупые
Давай с тобой, Яшка, бодаться.
Яшка лежал в тени под ивой. Отдыхал после еды. Посмотрел на Козленка посоловевшими от жары глазами, сказал тихо:
Иди, милый, куда шел.
«Чувствует, что мои рога поострее, и робеет», — подумал Козленок и топнул тоненькой ножкой:
Я пришел бодаться с тобой. Становись.
Но вставать Яшке не хотелось: он сытно поел, да и жарко было. Но и не хотелось обижать Козленка: поиграть ему, глупому, хочется.
Сказал Яшка:
Жарко мне. И спать я хочу. Пободайся еще с кем- нибудь.
«А, — думает Козленок, — робеет Яшка. Только такого, робкого, и бодать его». И кольнул Яшку остренькими рожками в бок.
Вставай. Я лежачего не быо. Лоб в лоб давай.
Уйди, не донимай, — фыркнул Яшка.
Не уйду, пока не пободаюсь с тобой. Вставай! — топнул Козленок и еще кольнул Яшку остренькими рожками.
Поднялся Яшка. Перешел под клен к оврагу. Может, здесь даст Козленок подремать ему. Но Козленок увидел — пошел Яшка, подумал: «Испугался. Почувствовал, какие у меня рожки колючие, и отступил!»
Догнал, пырнул Яшку под бок:
Стой! Куда уходишь? Бодаться давай.
Оставь меня, — фырчал Яшка. — Отойди.
Не оставлю. Не отойду. Подставляй лоб, бодать тебя буду.
И Яшка подставил:
Бодай, дьяволенок, шут с тобой.
Обрадовался Козленок. Поднялся на задние ножки и как даст в широкий с проседыо лоб Яшки. И полетел в овраг.
Выбрался наверх, сказал:
А ну, давай боднемся еще раз. Это я поскользнулся.
И еще раз в овраге оказался. Карабкался из него, думал:
«Как так? Мои же рожки и прямее и острее, чем у Яшки, а его почему-то быот крепче. Я вон даже на ногах устоять не могу. Если попробовать еще раз...»
Но поглядел — далеко до крапивы лететь, и не стал пробовать.
КРАСНОЕ ЯБЛОКО
Проезжал дедушка Василий по мосту, вез яблоки из колхозного сада. И уронил одно в речку. Подхватила его речка и понесла, приглядываясь, кому бы подарить. Увидела — Енот с бережка ладошки полощет, подкатила ему:
Угощайся.
Обрадовался Енот красному яблоку. Ест, думает: «Это, наверно, речка за то мне подарила
На другой день Енот пораньше встал, чтобы кто не опередил его. Прибежал, встал на камень, водой оглаженный, ждет, когда речка ему красное яблоко на песок выкатит.
Ждет-пождет, не несет ему речка яблока. Почему бы это? Подумал Енот и догадался: не знала речка, что придет он, потому и не приготовила для него яблоко. Откашлялся и сказал громко, чтобы слышно было:
Завтра я опять приду тебя проведать, речка.
И пришел. Встал у берега. Ждет-пождет — нет яблока. Почему бы это? И догадался Енот — глядит теперь на него речка и думает: подарила ему яблоко, а уж он и за вторым идет. Охочий на дармовое.
Стыдно Еноту стало. Ушел он в лес и с месяц не показывался у речки, выдержку самому себе дал. А через месяц пошел. Шел, думал: «Теперь-то уж обязательно речка меня яблоком встретит — вон сколько не был».
Но речка и на этот раз не принесла ему яблока.
Удивился Енот — почему бы это? Подумал и догадался: обиделась речка. Дескать, не дала ему еще одно яблоко, он и ходить перестал, целый месяц не был.
И чтобы доказать речке, что он, Енот, не такой, как она думает о нем, что он не яблоками дружбу мерит, стал Енот каждый день приходить к речке. Придет, встанет на бережке, скажет:
Пришел я.
Постоит на камне, водой оглаженном, водички похлебает. Скажет, вздохнет будто:
Завтра опять приду.
И приходит. Стоит на бережке, на воду смотрит. Верит Енот, увидит когда-нибудь речка, что он просто так к ней приходит, по дружбе, и прикатит к его ногам еще одно красное яблоко.
ХОДИЛ МЫШОНОК ИЗВИНЯТЬСЯ
Стоял Кабан под дубом и ел желуди. Мимо Мышонок бежал. И ему захотелось желудей отведать. Попросился:
— Дядя Кабан, можно и я с тобой есть буду? Мама у меня заболела. Один я.
— Ешь, — разрешил Кабан и подвинулся, дал место Мышонку.
Едят они, а Мышонок и говорит:
— Ох ты и чавкаешь, дядя Кабан, ну как свинья. Хрюкнул на него Кабан и прогнал со своей делянки:
— Вон отсюда!..
Прибежал Мышонок домой. Рассказал матери, как дело было. Забранилась на него Мышка:
— Как же ты мог Кабану сказать такое? Ведь свинья — мать его. Иди сейчас же и извинись.
А как извиниться, не сказала. Прибежал Мышонок к дубу. Встал перед Кабаном, пискнул:
— Прости меня, дядя Кабан. Я не знал, что твоя мать — свинья! Если бы я знал, что ты сын свиньи, я бы никогда не сказал, что ты ешь по-свински.
— Вон отсюда! — затопал Кабан и прогнал Мышонка со своей делянки.