Снежное чудо
Шрифт:
— Иди налови раков в речке, обедать будем.
Пошел Медвежонок. А немного погодя смотрит медведь Лаврентий, идет его сын от речки с лукошком и не несет ничего.
— Ты что пустой-то?
Покажи, — говорит Медвежонок, — где ловить надо. Ведь не везде же они, раки-то, водятся.
Сходил медведь Лаврентий к речке, показал сыну, где ловить надо. Вернулся и опять себе берлогу строит. Немного погодя смотрит — идет его сын от речки с лукошком и не несет ничего.
Ты что пустой-то?
Да вот спросить
Ищи подо всеми, — сказал медведь и опять своим делом занялся.
Немного погодя смотрит — идет его сын от речки с лукошком и не несет ничего.
Ты что пустой-то?
Поучи, — говорит Медвежонок, — как ловить надо.
Медведь Лаврентий хотел было уже идти к речке, но
вспомнил, что он в прошлую пятницу уже учил сына, и тот ловил и хорошо ловил. Понял медведь — мошенничает Медвежонок, сказал:
Иди сюда, поучу.
Но и Медвежонок кое-что понял. Отступил немного в чащу и говорит:
Ты мне издали объясняй, я пойму.
Издали нельзя: секрет это. Иди на ухо пошепчу.
Но смекнул Медвежонок, зачем отцу его ухо нужно, повернулся и пошагал к речке.
Куда же ты? — кричит ему медведь Лаврентий. — Иди сюда.
Некогда, папа. Уползут раки из-под коряг, где их потом искать будешь, — отозвался Медвежонок и прибавил шагу.
Вскоре пришагал он от речки с полным лукошком. Поставил на стол, сказал с гордостью:
Ешь на здоровье. Сам наловил.
Вот и хорошо, — улыбнулся медведь Лаврентий. — Ты у меня теперь большой, без моей помощи управляешься.
ОБМАНЩИКИ
Стоял в лесу на полянке Колокольчик, смотрел на все голубым глазком, и все ему казалось голубым: и небо голубое, и земля голубая, и из-за голубой березы высунулся Медведь с облезлыми голубыми боками.
Качнулся Колокольчик, спросил:
— Отчего ты, Медведь, худо выглядишь?
Зима уж больно долгая была, бока подвела, — ответил Медведь и пошел в чащу.
А на полянку Лось вышел. Сам весь голубой, и на голове рога голубые. Идет, прихрамывает:
Качнулся Колокольчик, спросил:
Отчего ты, Лось, на ногу хром?
Зима уж больно лютая была, гололедицей замучила. Все ноги изранил, — сказал Лось и стал о Дуб чесаться.
Смотрел Колокольчик на Дуб голубым глазком и виделся ему Дуб голубым. Кора на нем лопнула, и по стволу течет сок — голубой-голубой.
Качнулся Колокольчик, спросил:
Отчего это, Дуб, у тебя на стволе щель глубокая такая?
Зима на память свой след оставила. Сдавила морозами, и не выдержал я, — сказал Дуб, а Колокольчик глядел на него и думал:
«Ну зачем они меня все обманывают? Я не в первый раз поднимаюсь
Так подумал Колокольчик, а вслух сказал:
Придумали зиму и валят на нее свои беды, а зимы-то никакой и нет! И никогда не было. Весна вокруг. И все голубое-голубое.
ТАК ТОВАРИЩИ НЕ ДЕЛАЮТ
Приснился медвежонку Ивашке сон, будто пошли они с Мишу ком в соседний лес за малиной. Забрался Ивашка в малинник, очень малиновый куст нашел. Сидит, малинку с него сдаивает, Мишука не зовет. Позови его, придет он, подсядет рядом.
А Мишук аукает, окликает его:
— Ау-у! Где ты, Ивашка?
Молчит Ивашка, сидит за кустом, будто и нет его. Отзовись — прибежит Мишук. Он такой, нахрапистый, подсядет рядом, обеими лапами хватать будет. Горсть сорвет — убыль: ему, Ивашке, на целую горсть меньше достанется. Лучше уж помолчать, притаиться до времени.
Таился Ивашка, сидел под кустом, малинку подаивал, молчал. Не откликнулся на голос Мишука. А Мишук покричал, поаукал и затих — вот и хорошо, не больно и жаль. Обобрал Ивашка малинку, вышел на поляну — нет Мишука. Туда-сюда — нет нигде.
А лес вокруг темный, кряжистый, совсем не такой какой-то, как был до этого. Где-то невидимый потатуйка стучит. Поляна следами неведомыми истоптана во все стороны. Заробел Ивашка. Вправо кинулся — нет конца лесу жуткому, влево кинулся — стоит он стеной непроходимой. И не знает Ивашка, куда бежать ему, где его берлога с матерью. Вот как круто дело-то обернулось в чужом-то лесу.
Приложил медвежонок лапы ко рту, завопил:
Ау-у! Ми-и-ша-а! Ау-у!
Долго кричал, осип даже. Но на крик его только ворон из чащи откликнулся. Изодрался Ивашка, между деревьями плутая. Обшарил все вокруг, обаукал — нет Мишука. А тут и ночь налезла лохматая. Со всех сторон обошла, хоть глаз коли, не видать ничего — чернь одна шевелящаяся.
И кто знает, что бы с Ивашкой было? Может, так и запропал бы он в чужом лесу, если бы не проснулся. Но, к счастью, проснулся Ивашка. Смотрит — он у себя в берлоге. Никакого чужого леса нет. Матери, правда, тоже нет, зато Мишук вон косолапит к нему по тропинке в гости и репьи с живота счесывает.
Рассказал Ивашка Мишуку сон свой и говорит:
Что же ты меня, Мишка, в неведомом лесу одного бросил? Разве так настоящие товарищи делают? Я голос изодрал, тебя зовя, ворон побудил даже.