Снежный человек (илл. И. Архипова)
Шрифт:
— Как только я скажу громко: «Ребята, а где же ваш дед Мороз?» — так ты сразу же поднимайся и говори: «Я здесь, давно жду, когда ребята про меня вспомнят». Затем становись у елки и раздавай из мешка подарки, кому что… Понял?
— Понял.
Начальник сказал бойцам, чтобы они пока держали деда в «секрете», а сам стал протискиваться к учителю. Иван Фомич, очень торжественный, слушал Тодди.
— Я никогда не буду брать без спросу винтовку, — горячо уверял мальчик Ивана Фомича.
— Well, — отвечал ему по-английски Иван Фомич. — Very well, [28]
28
Хорошо… очень хорошо… (англ.).
— Но я не хочу сидеть с девчонкой, не хочу, чтобы девчонка брала меня на буксир.
— Тодди! — укоризненно воскликнул Иван Фомич. — Как тебе не стыдно?! В нашей стране мальчики и девочки — хорошие товарищи.
Тодди пожал плечами.
— Ну, слушай… — и учитель рассказал ему следующее.
После операции Дику, когда учитель узнал от ребят о поведении собаки и пограничника странные вещи, он сразу же заподозрил неладное. Когда же он обнаружил у себя пропажу винтовки, то побоялся, что кто-нибудь из ребят наделает чего-нибудь серьезного, и поднял тревогу в поселке.
В это время в поселок прибежала Мери и переполошила всех криками и слезами.
— Скорей, скорей, спасайте Тодди! — плакала Мери.
— Что с Тодди? — заволновались взрослые.
— Он поймал Кондия! То есть нет — Кондий поймал Тодди.
— Отвечай толком: кто кого поймал?
— Я не знаю… Они оба поймались!
Иван Фомич собрал женщин поселка, вооружил их всем, что осталось в домах, и во главе с Мери весь отряд двинулся в лес.
Мери храбро привела их на место, где Тодди встретился с Кондием. По следам они вышли к старой, полуразвалившейся бане, тихонько подкрались к двери и приперли ее сплавным багром. Кондий начал стрелять из винтовки в пазы между бревнами.
По команде Ивана Фомича весь отряд залег в снег, и Мери тоже. Она тихонько повизгивала от страху, но, по своему обыкновению, трещала:
— Караульте его, караульте, а то убежит…
Скоро подошли вернувшиеся с облавы лесорубы и окружили избу. Кондий сдался только после того, как расстрелял все патроны.
Мери первая бросилась к Тодди и поцеловала его прямо в нос.
— И надо признаться, что ты, Тодди, в тот момент совсем не был красавцем, — заметил учитель, — нос у тебя распух от слез, под глазом был синяк, который не прошел еще до сих пор, а все лицо и руки были перемазаны сажей… Согласись, что Мери — молодец девчонка.
— Согласен! — протянул руку Тодди.
Ребята кружились вокруг елки и пели.
Из-под елки вынырнула пара зайчишек, то есть ребят, одетых в костюмы зайцев. Они принялись резвиться и танцевать под елкой.
Дик не выдержал волнующего зрелища и бросился в круг:
— Гав… гав…
Повязка с его головы съехала на ухо. Преглупо расставив ноги и помахивая хвостом, Дик с большим недоумением смотрел на удивительных зайцев и громко лаял.
— Дик, на место! — приказал пограничник. — Как тебе не стыдно?
Дик сконфуженно ушел из круга и занял свое место у ног Онни.
Отдыхая в своем углу, в тепле, старый Тикка смотрел на елку и слушал веселый шум. Рядом с ним вполголоса идет взволнованный разговор между ребятами и Большаковым.
— Выходит, что мы — обманщики, — волновалась Анни. — Обещали в письме пограничникам елку с дедом Морозом устроить, а его нету.
— Он, наверное, по лесу за зайцами бегает, — сказал Тодди.
— За зайцами? А может быть, на него волки напали? — с тревогой сказал Юрики.
— Как же, станут его есть волки! — сердито сказал Тяхтя.
— Товарищ Лоазари, выручите нас, пожалуйста, — обратилась Анни к Лоазари. — Сходите к Тикке и нарядитесь хоть вы дедом Морозом.
— Ладно, ничего с вами не поделаешь, придется выручить. Пока я схожу, вы займите пограничника веселым, интересным разговором, — сказал Лоазари.
— Поговорим, поговорим, — зашумели ребята.
— Мери, ты начинай первая, — предложила Анни. — Только спроси что-нибудь очень интересное.
Лоазари у самой двери запнулся о чей-то громадный валенок, выставленный из угла между двумя бойцами.
— А, сатана! — выругался он. Валенок исчез. Лоазари поднялся на цыпочки и заглянул через плечи бойцов.
За ними, весь распаренный и порозовевший, сидел дед Мороз.
— Тикка! — вскрикнул Лоазари.
— Потише, Лоазари, я в секрете, — шепнул ему Тикка. Старики хитро подмигнули друг другу.
Ребята окружили Лумимиези. Мери одернула платьице и приступила к «интересному» разговору.
— У вас есть мама? — для начала спросила Мери.
— Нет, умерла, — ответил пограничник.
Начало вышло неудачное… Юрики решил поддержать Мери.
— А папа у вас есть? — спросил он.
— Не знаю.
Ребята растерялись: как это так — «не знаю»?…
— Но был все-таки? — твердо спросил Тяхтя.
— Был, конечно, — ответил Онни и нахмурился. Разговор получился прямо-таки совсем неинтересным.
Не с того надо было начинать. Но теперь уже поздно.
— Может быть, у вас найдутся хоть какие-нибудь братишки и сестренки? — с отчаянием и надеждой спросила снова Мери.
— Нет, ребята, у меня нет никого родных, — грустно сказал Онни Лумимиези. — В гражданскую войну я потерял всех, и почти в одни сутки — и мать, и отца, и брата…
Он опустил голову. Ребята притихли. Молча, с серьезными лицами стояли они вокруг и с участием посматривали на этого смелого, знаменитого героя, у которого нет ни отца, ни матери.
— Расскажите нам про гражданскую войну, — попросил Тодди.
— Я тогда был маленьким, как Юрики.
— Ну, что вы помните, то и расскажите, — просили ребята.